В 2000 году, после гибели ПЛА «Курск», Президент России В.В.Путин сказал: «Такое никогда не повторится». Соответственно, командование ВМФ приняло решение о существенном укреплении поисково-спасательного обеспечения (ПСО). В соответствии с этим решением стартовала модернизация спасательных глубоководных аппаратов (СГА), а в декабре 2005 года на «Адмиралтейских верфях» состоялась
Но, к сожалению, к концу 2008 года строительство было профинансировано менее, чем на 15%, а на сегодняшний день, уже 2011 года, – менее, чем на 50%. Причина увеличения продолжительности и стоимости строительства этого судна достаточно очевидна, но, видимо, не интересна. Вот и появляются публикации типа «Пол-Мистраля за спасатель» (Н.Ермакова – Центральный Военно-Морской Портал, 15 сентября 2011г.). Впрочем, начало публикации правильное: «Российская судостроительная промышленность переживает трудные времена. Но спекуляция на сложившейся обстановке недопустима. Позиция и принципиальность Минобороны РФ в этой ситуации абсолютно понятны. Деньги должны вкладываться в реальные проекты и разработки, а не в реализацию долгостроев, которые устаревают уже на этапе производства и «тянут» на протяжении десятилетий бюджетные деньги». Под этим распишется любой здравомыслящий человек. Но дальнейшее содержание публикации, включая приведенные данные о судне, заставляют сомневаться, как минимум, в компетентности автора. Ведь для того, чтобы сделать вывод о «долгострое», устаревающем еще на стадии производства и, тем более, пытаться делать какие-то стоимостные оценки, необходимо понять уровень создаваемой техники (хотя бы на основе анализа технического задания). Иначе получается дезинформация. Однако автор ссылается только на зарубежные аналоги. А ведь «Запорожец» тоже автомобиль, но почему-то никому не приходит в голову взять его в качестве аналога, если речь идет о сравнении внедорожников!
Известно, что сравнивать по стоимости можно лишь те технические средства, которые обеспечивают получение равного результата. Поэтому вначале надо объективно и профессионально определить, какая спасательная техника нужна российскому флоту. Надо отчетливо представлять себе, при каких условиях придется спасать подводников, и чем эти условия отличаются от зарубежных, в которых работают аналоги. Дело в том, что наиболее тяжелые условия для спасания подводников возникают в том случае, когда на затонувшей подводной лодке (ПЛ) спасаемые находятся под избыточным давлением, например, из-за разгерметизации системы сжатого воздуха. Особенности конструкции российских подводных лодок проявляются в том, что у них при такой аварии избыточное давление в отсеках ПЛ будет в 1,5-2 раза выше, чем у зарубежных аналогов. А чем выше избыточное давление воздуха, которым дышит человек, тем скорее наступает и быстрее развивается отравление кислородом, и тем больше становится необходимое время декомпрессии. В результате, с учетом существующей численности экипажей, на российском спасательном судне должен быть установлен глубоководный аппарат (СГА) и декомпрессионный комплекс большей вместимости, чем на зарубежных аналогах. По той же причине для российских условий не пригодны модные мобильные спасательные системы. Если при избыточном давлении, характерном для зарубежных ПЛ, можно подождать трое суток, пока прибудет мобильная система, то для российских ПЛ за такое ожидание неизбежно придется расплачиваться гибелью половины экипажа.
В упомянутой выше публикации «по некоторым оценкам» стоимость аналога оценивалась в 100 млн. долл. США. Если иметь в виду современную технику, то этой суммы не хватит на приобретение, например, спасательного комплекса NSRS европейских стран НАТО, лучшего из зарубежных аналогов, включающего спасательный глубоководный аппарат и декомпрессионный комплекс, но без судна-носителя. Причем спасательный аппарат и декомпрессионный комплекс по вместимости и величине избыточного давления сильно уступают российской спасательной технике, предусмотренной к установке на судно «Игорь Белоусов». Моделирование спасательных операций показало, что в случае тяжелых аварий одинаковый уровень выживаемости спасаемых подводников обеспечивается при использовании одного комплекса «СС проекта 21300 + СГА проекта 18271» или при одновременной и параллельной работе двух комплексов типа NSRS на двух судах-носителях. И это при том, что выполнение водолазных работ на зарубежном аналоге не обеспечивается.
Главной задачей глубоководного водолазного комплекса (ГВК), устанавливаемого на спасательном судне, является обеспечение гарантированной стыковки спасательного глубоководного аппарата с аварийной ПЛ, то есть выявление и устранение причин, мешающих этому. Известно, например, что при спасательных работах на АПЛ «Курск» СГА не могли состыковаться с ПЛ из-за участка покрытия корпуса вокруг комингс-площадки.. Если бы в составе российских сил ПСО было судно с ГВК, то водолазы смогли бы оперативно выявить помеху и устранить дефект. Причем подобные работы могут успешно выполнить только водолазы глубоководники. Ни дистанционно управляемые рабочие подводные аппараты, ни человек в жестком (нормобарическом) скафандре с этим гарантированно не справится. Поэтому глубина выполнения водолазных работ должна быть близка к наибольшей глубине спасания. На сегодня это 500м.
Говоря о стоимости, следует учесть, что и увеличение глубины водолазных работ по сравнению с зарубежными аналогами (не «на немного», как считает автор, а в 1,7 раза) представляет собой революционный прорыв, который в принципе не может быть дешевым.
Есть еще одна задача, которую должно решать спасательное судно проекта 21300: прием спасаемых подводников из всплывающей спасательной камеры (КСВ) ПЛ. Для решения данной задачи вообще не имеется зарубежных аналогов, поскольку всплывающие спасательные камеры применяются только на российских ПЛ.
Таким образом, по эффективности спасательное судно «Игорь Белоусов» не уступит одновременной параллельной работе двух лучших зарубежных аналогов (два спасательных или одно спасательное плюс одно водолазное судно). И получающуюся стоимость нового спасательного судна, тем более являющегося головным, трудно назвать чрезмерной для заложенных в проект решаемых задач, соответствующих требованиям российского ВМФ и особенностям российского подводного флота. Но объективно оценить это могут только профессионалы. А в упомянутой публикации явно прослеживается почерк лиц, которые разыгрывают тему сроков и стоимости оборонного заказа, не сильно разбираясь в спасании подводников, но, видимо, имеющих сильный интерес к закупке техники за рубежом.
Правда, стоимость спасательного судна в «пол-Мистраля» они, как ни странно, оценили приблизительно правильно. Специалистам известно, что для кораблей одинакового назначения рост водоизмещения дает увеличение стоимости в степени 2/3. Другими словами при разнице в водоизмещении в 3,3 раза «Мистраль» должен стоить в 2,2 раза дороже. Если учесть существенно большую насыщенность оборудованием по сравнению с десантным вертолетоносцем, то реальная стоимость спасательного судна как раз и должна составлять не менее половины стоимости «Мистраля» (причем эти средства останутся в России).
Разумеется, желание снизить любые затраты бюджета вполне оправдано. Однако, если это не подкреплено компетентным профессиональным анализом, то не пришлось бы (не дай бог, конечно) руководителям страны снова оправдываться перед семьями подводников, которых не смогли спасти.
Генеральный директор
ОАО «ЦКБ «Лазурит» М.Вайнерман
Известно, что сравнивать по стоимости можно лишь те технические средства, которые обеспечивают получение равного результата. Поэтому вначале надо объективно и профессионально определить, какая спасательная техника нужна российскому флоту. Надо отчетливо представлять себе, при каких условиях придется спасать подводников, и чем эти условия отличаются от зарубежных, в которых работают аналоги. Дело в том, что наиболее тяжелые условия для спасания подводников возникают в том случае, когда на затонувшей подводной лодке (ПЛ) спасаемые находятся под избыточным давлением, например, из-за разгерметизации системы сжатого воздуха. Особенности конструкции российских подводных лодок проявляются в том, что у них при такой аварии избыточное давление в отсеках ПЛ будет в 1,5-2 раза выше, чем у зарубежных аналогов. А чем выше избыточное давление воздуха, которым дышит человек, тем скорее наступает и быстрее развивается отравление кислородом, и тем больше становится необходимое время декомпрессии. В результате, с учетом существующей численности экипажей, на российском спасательном судне должен быть установлен глубоководный аппарат (СГА) и декомпрессионный комплекс большей вместимости, чем на зарубежных аналогах. По той же причине для российских условий не пригодны модные мобильные спасательные системы. Если при избыточном давлении, характерном для зарубежных ПЛ, можно подождать трое суток, пока прибудет мобильная система, то для российских ПЛ за такое ожидание неизбежно придется расплачиваться гибелью половины экипажа.
В упомянутой выше публикации «по некоторым оценкам» стоимость аналога оценивалась в 100 млн. долл. США. Если иметь в виду современную технику, то этой суммы не хватит на приобретение, например, спасательного комплекса NSRS европейских стран НАТО, лучшего из зарубежных аналогов, включающего спасательный глубоководный аппарат и декомпрессионный комплекс, но без судна-носителя. Причем спасательный аппарат и декомпрессионный комплекс по вместимости и величине избыточного давления сильно уступают российской спасательной технике, предусмотренной к установке на судно «Игорь Белоусов». Моделирование спасательных операций показало, что в случае тяжелых аварий одинаковый уровень выживаемости спасаемых подводников обеспечивается при использовании одного комплекса «СС проекта 21300 + СГА проекта 18271» или при одновременной и параллельной работе двух комплексов типа NSRS на двух судах-носителях. И это при том, что выполнение водолазных работ на зарубежном аналоге не обеспечивается.
Главной задачей глубоководного водолазного комплекса (ГВК), устанавливаемого на спасательном судне, является обеспечение гарантированной стыковки спасательного глубоководного аппарата с аварийной ПЛ, то есть выявление и устранение причин, мешающих этому. Известно, например, что при спасательных работах на АПЛ «Курск» СГА не могли состыковаться с ПЛ из-за участка покрытия корпуса вокруг комингс-площадки.. Если бы в составе российских сил ПСО было судно с ГВК, то водолазы смогли бы оперативно выявить помеху и устранить дефект. Причем подобные работы могут успешно выполнить только водолазы глубоководники. Ни дистанционно управляемые рабочие подводные аппараты, ни человек в жестком (нормобарическом) скафандре с этим гарантированно не справится. Поэтому глубина выполнения водолазных работ должна быть близка к наибольшей глубине спасания. На сегодня это 500м.
Говоря о стоимости, следует учесть, что и увеличение глубины водолазных работ по сравнению с зарубежными аналогами (не «на немного», как считает автор, а в 1,7 раза) представляет собой революционный прорыв, который в принципе не может быть дешевым.
Есть еще одна задача, которую должно решать спасательное судно проекта 21300: прием спасаемых подводников из всплывающей спасательной камеры (КСВ) ПЛ. Для решения данной задачи вообще не имеется зарубежных аналогов, поскольку всплывающие спасательные камеры применяются только на российских ПЛ.
Таким образом, по эффективности спасательное судно «Игорь Белоусов» не уступит одновременной параллельной работе двух лучших зарубежных аналогов (два спасательных или одно спасательное плюс одно водолазное судно). И получающуюся стоимость нового спасательного судна, тем более являющегося головным, трудно назвать чрезмерной для заложенных в проект решаемых задач, соответствующих требованиям российского ВМФ и особенностям российского подводного флота. Но объективно оценить это могут только профессионалы. А в упомянутой публикации явно прослеживается почерк лиц, которые разыгрывают тему сроков и стоимости оборонного заказа, не сильно разбираясь в спасании подводников, но, видимо, имеющих сильный интерес к закупке техники за рубежом.
Правда, стоимость спасательного судна в «пол-Мистраля» они, как ни странно, оценили приблизительно правильно. Специалистам известно, что для кораблей одинакового назначения рост водоизмещения дает увеличение стоимости в степени 2/3. Другими словами при разнице в водоизмещении в 3,3 раза «Мистраль» должен стоить в 2,2 раза дороже. Если учесть существенно большую насыщенность оборудованием по сравнению с десантным вертолетоносцем, то реальная стоимость спасательного судна как раз и должна составлять не менее половины стоимости «Мистраля» (причем эти средства останутся в России).
Разумеется, желание снизить любые затраты бюджета вполне оправдано. Однако, если это не подкреплено компетентным профессиональным анализом, то не пришлось бы (не дай бог, конечно) руководителям страны снова оправдываться перед семьями подводников, которых не смогли спасти.
Генеральный директор
ОАО «ЦКБ «Лазурит» М.Вайнерман
