Иногда доходило до курьезов. Так, в один из рейсов на первом собрании пассажиров нам с капитаном пришлось отбиваться от одного из бывших репрессированных, потребовавшего в категорической форме снять портрет А.А. Жданова в вестибюле на средней палубе. Наши попытки дипломатично успокоить ветерана не увенчались успехом. В итоге дедуля пригрозил, что он самолично выбросит за борт "усатого генерала", на что капитан ответил ему: "Этого делать нельзя, так как данный портрет числится в ценном инвентаре и имеет инвентарный номер!". Но на всякий случай, "от греха подальше", мне была дана команда портрет ночью снять и убрать в кладовку...
По прибытии в волжскую столицу г. Горький нас посетила секретарь парткома пароходства – очень милая и хорошо известная многим женщина, которая в самой простой и доходчивой форме мне, как парторгу экипажа, доверительно сообщила, что "есть мнение" о необходимости переименования теплохода и нужен только протокол общего собрания коллектива с предложением нового названия. Я сказал ей, что для В.П. Кузякина это будет не самая приятная новость, поскольку он свыкся со старым названием и лично с уважением относится к А.А. Жданову.
Как сейчас слышу ее слова: "Коль, объясни ты ему деликатно, что "Жданову" уже не будут присуждать вымпела победителя соцсоревнования, к которым вы заслуженно привыкли". Пришлось объяснить....
На общем собрании капитан высказал свое предложение, которое прозвучало примерно так: "Ну, если есть указание "Жданова" переименовать, давайте назовем его "Федор Шаляпин" в честь великого певца и патриота Волги". Так и записали в протоколе. Свою просьбу капитан явно "продублировал", и в партком пришел от имени Горьковской филармонии Заслуженный артист В.Н. Широков. Как потом рассказывал Вячеслав Николаевич, он не догадался пойти к первому секретарю, а выразил просьбу филармонии одному из инструкторов, который весьма странно отреагировал: "Да вы что? Шаляпин же эмигрант!" С горькой иронией: "Вы только меня не посадите за это предложение", артист покинул кабинет инструктора. Как выяснилось потом, начальнику пароходства доложили о ходатайстве экипажа переименовать теплоход (без конкретного предложения нового названия), а начальник, коренной волгарь, выпускник Горьковского речного училища им. И.П. Кулибина, сказал: "А давайте назовем его "Кулибиным"! Всем, естественно, данное предложение понравилось, и вскоре мы получили соответствующую телеграмму.
Спустя некоторое время на одной из стоянок к нашему борту подошел т/х "Климент Ворошилов". С мостика капитан того судна спросил меня, как мы оформляли переименование теплохода (им тоже посоветовали придумать новое название). Я ответил, что процедура очень простая: мы написали ходатайство переименовать в "Шаляпина", и нам пошли навстречу, утвердив название "Иван Кулибин". В ответ тот капитан почесал затылок и сказал, что "Шаляпин" – хорошее имя для теплохода.
Вскоре мы узнали, что "Ворошилов" стал "Шаляпиным" и мало кому известно, что "крестным отцом" его фактически является Владимир Петрович Кузякин. Правда, Петрович вскоре привык, а потом и полюбил новое название своего теплохода, а на мачте "Ивана Кулибина" вновь реяли вымпелы разного рода "Победителя"!