Кузнецов А.В., ОАО "Армалит-1": "Как работать в таких условиях ?"

  Александр Викторович Кузнецов, генеральный директор ОАО «Армалит-1», согласился уделить время корреспонденту нашего издания, и описал, как неоднозначное состояние российского судостроения мешает производителям комплектующих изделий качественно выполнять свою работу.

Что касается новых сплавов, то это скорее не наша прерогатива. Сейчас предприятие сотрудничает с конструкторским бюро «Армас», которое проектирует судовую трубопроводную арматуру. Раньше существовало единоеобъединение «Знамя Октября», куда входило и производство, и проектный отдел. Но в постсоветские времена КБ осталось в собственности федеральной и сегодня входит в ОАО «Центр Технологии Судостроения и Судоремонта», а завод является частной компанией, открытым акционерным обществом. Мы работаем с этим бюро, но напрямую к ним не относимся. Поэтому сказать, что сплавы появились у нас, было бы неправильно, это скорее относится к КБ «Армас».
 

С точки зрения высоких технологий, российское судостроение находится не в самой лучшей форме, и каких-то супертехнологий в нашем бизнесе не видно. Мы больше занимаемся оптимизацией производства, себестоимости и улучшения качества продукции. Некачественную продукцию за пределы завода мы не выпускаем, а внутри предприятия есть нюансы изготовления. Современное технологическое оборудование позволяет нивелировать эти вопросы, не ориентируясь на состояние работника, какие у него мысли, настроение и т.д. Получить гарантированный конечный результат. Поэтому мы делаем ставку на станки с ЧПУ и на подготовку производства с использованием средств автоматизированного проектирования. В январе 2010 года мы запустили новую линию по механической обработке, построенную на базе современных обрабатывающих центров, немецкого и итальянского производства. CAD/CAM система MASTERCAM позволяет проводить подготовку производства с использованием трехмерного моделирования, с возможностью автоматизированной разработки управляющих программ для станков. Применение современного инструмента позволяет добиться отличной повторяемости при изготовлении деталей, уменьшить трудоемкость, не привлекая дополнительный персонал.

Делать это на работающем производстве — невозможно. Поэтому, как правило, такие проекты реализуются где-то на новых территориях, параллельно существующей работе. Но не секрет, что в наших условиях это сложно осуществить, поскольку подготовленных территорий практически нет, а имеющиеся стоят безумных денег, зачастую гораздо дороже всего технологического оборудования, которое будет в этом здании стоять, т.е. смысла в этом нет никакого. Такие проекты, как правило, производятся не из чистой прибыли предприятия, а на кредитные деньги, но с учетом тех процентных ставок, что существуют у нас в России, это реализовывать просто невозможно. Тем более, что машиностроение - это низкорентабельная отрасль.

А насчет задач подобной модернизации... Дело в том, что достаточно длительный период основным конкурентным преимуществом российских предприятий была низкая стоимость труда. Все остальное было на уровне 80х годов. Но в связи с постоянным ростом качества жизни, доходов граждан, размеры зарплаты растут гораздо более высокими темпами, чем производительность труда, и это делает промышленность крайне неконкурентоспособной. Единственный вариант - повышать производительность труда.

Вторая проблема в том, что стоимость труда растет, но при этом рынок труда не насыщен, сейчас это рынок работника, а не работодателя. Это тоже следствие низкой производительности труда и, как следствие, избыточного количества персонала. Чтобы разрешить эти противоречия, приходится приобретать более производительное оборудование. При этом уменьшается потребность в численности персонала, а стоимость труда, размазанная на более высокую производительность, дает более низкую долю труда в конечной стоимости продукции. Других вариантов нет. Либо ты погибаешь, либо ты занимаешься техперевооружением.

Быстро такие планы не реализовать из-за отсутствия дешевых кредитных денег, а копить прибыль для реализации приходится годы. Что касается персонала, то за счет высокопроизводительного оборудования мы, взяв на работу 10 человек, получили отдачу как от 30. Но модернизация повышает требования и к качеству персонала.

Корр. Как вы организуете адаптацию персонала к новому оборудованию?

Мы реализуем достаточно серьезную программу по подготовке кадров. Касательно инженерно-технического персонала сотрудничаем с Морским Техническим Университетом, направляем своих сотрудников, их детей, с обязательствами по работе на предприятии. По станкам с ЧПУ работаем с 24-м профтехучилищем. Берем на практику ребят, чтобы они в реальных условиях посмотрели производство, понимали, что им надо, и акцентировали на это внимание в процессе учебы, выплачиваем им стипендии на период практики, привлекаем студентов для прохождения производственной практики, даже из других регионов. И к нам с удовольствием приезжают практиковаться.
 

Возвращаются. Конечно, если прошло 20 человек, то, может, возвращаются один-два, но это нормально. Сейчас нет системы жесткой привязки выпускника к предприятию.

Очень жалеют. Студенты «от нас», понятно, возвращаются. К тому же мы стараемся создать на предприятии комфортную среду обитания с точки зрения бытовых условий, социальной среды. Есть совет молодежи, совет ветеранов, проходят спортивные мероприятия. Есть команды по футболу, по волейболу, по стрельбе, по дартсу, по шахматам, по домино, вот буквально вчера встречались с компанией, которая занимается парусным спортом, будем устраивать знакомство с парусным спортом, может, кто-то заинтересуется. Мы участвуем в спартакиадах промышленных предприятий, судостроительных предприятий, вот видите - медали даже висят. Газету свою выпускаем, устраиваем праздники, турслет ежегодный проходит. Кроме зарплатного фактора, человека к предприятию привязывают еще некоторые дружеские связи, увлечения, ощущение того, что ты находишься так сказать, дома. Человек проводит на работе треть суток, условия соответствующие должны быть.
 

Да по-разному. Ко всем надо искать подход. Понимаете, основная проблема в том, что судостроение, для которого мы поставляем продукцию, как я уже сказал, находится в кризисе. И практически все предприятия испытывают крайне серьезные проблемы не только с самими заказами, но и с их финансированием. И с исполнением заказов. Отрасль настолько сильно была разрушена, что исчезли многие предприятия, участвовавшие в кооперации. Поскольку верфь является предприятием, которое и строит сам заказ, и заказывает оборудование, соединяет системы и т.д., на ней это отражается очень серьезно, поскольку всю эту кооперацию приходится выстраивать по новому: в условиях отсутствия информации об объемах госзаказа, несоблюдения сроков финансирования, постоянных изменений. Уже почти год внедряется новый порядок финансирования гособоронзаказа, схема еще непроработанная, а внедряется повсеместно. В итоге никто не понимает, что делать, вся отрасль сидит без денег, а верфи без денег и без заказов, соответственно, нарушается вся кооперация, а это тысячи предприятий — без работы. Конечно, очень сложно в таких условиях работать, не понимая, что будет завтра.
 

Да, регулярно. В нашей сфере осталось буквально несколько предприятий, которые производят трубопроводную арматуру. При этом верфи стараются, в соответствии с законодательством и требованиями ОСК, проводить конкурсы, единственным критерием которых является цена. При этом допускаются грубейшие нарушения с точки зрения формирования техзаданий. Есть государственные стандарты, которые четко регламентируют, кто является производителем того или иного оборудования. Т.е. мы не против конкуренции, ради бога. Это нормально, когда она здоровая. Даже 94-ый федеральный закон о закупках для госнужд говорит, что в первую очередь нацелен на развитие добросовестной конкуренции. В требованиях конкурсов не указывается, что поставщик должен вести производство изделий в соответствии с ГОСТ. Соответственно, в конкурсах участвуют все кому не лень. Известный факт: есть конторы, которые берут продукцию со старых складов, из утиля, все это подшаманивают, делают документы и поставляют на верфи. Как при этом они договариваются с проверяющими органами - не знаю. С формальной точки зрения, вроде бы все нормально, но на деле это просто мусор, который ставит под угрозу плавание судна. И жизни людей, которые на судах и кораблях ходят. Это - самая главная проблема, то, что предприятия, пытаясь сэкономить, покупают контрафакт. И таким образом не пытаются развивать здоровую конкуренцию. Понятно, что если какое-то предприятие хочет заниматься производством, оно должно разработать конструкцию, либо документацию купить, изготовить оснастку, разработать технологию, выпустить опытные образцы, произвести испытания, и тем самым стать организацией, которая может изготавливать и поставлять качественное оборудование. А, в основном, на этом рынке крутятся организации, которые, кроме стола и компьютера, больше ничего не имеют. Понятно, что если они где-то купили металлолом по какой-то цене, то себестоимость её минимальна. Конкурировать с ними невозможно в принципе, и это не есть конкуренция по закону, но, к сожалению, система существует, даже требования ГОСТов не выполняются.

Конечно. Как правило, все эти организации даже нормальными налогоплательщиками не являются, а мы — завод - находимся здесь, у нас все понятно, мы состоим в инспекции по крупнейшим налогоплательщикам Санкт-Петербурга, поэтому все делаем легально. Регламенты выполняем, требования Ростехнадзора, метрологические, по безопасности, по гражданской обороне. Все это соблюдается и несет за собой дополнительные расходы.

Если не будет решен вопрос с организацией нормальной конкурентной борьбы среди добросовестных производителей, то в конце концов предприятия перепрофилируются на другие виды деятельности, и кто потом будет производить эту номенклатуру - одному Богу известно. И так осталось толком только 3 производителя судовой арматуры. На рынке общепромышленной арматуры эта проблема решена за счет требований по сертификации этой продукции. К сожалению, в судостроении подобных актов не существует, поэтому единственной преградой для фальсификата являются стандарты постановки продукции на производство.

Для начала реализовать бы ритмичное финансирование верфей, тогда уже бы стало проще. Например, на Адмиралтейских верфях было приостановлено строительство одного из заказов и, соответственно, заморожены все взаиморасчеты с поставщиками. У меня висит долг, по Адмиралтейским верфям, по продукции для гособоронзаказа - с 2006 года. И я ничего не могу сделать с этим. Причем заказчик требует нормальной поставки в требуемые им сроки, но при этом обеспечивает минимальное авансирование, которое не покрывает даже стоимости материалов для производства. Когда продукция уже приготовлена, деньги потрачены на изготовление, процедура окончательного расчета с заказчиком может тянуться месяцами.
 

Корр.:  Но это изначально идет от заказчика?

Мне сложно судить, от кого это идет, но в отрасли такая ситуация повсеместно, это абсолютно точно. Осень на дворе, гособоронзаказ 2011 года в стадии «конь не валялся». Как за оставшиеся месяцы собираются закрывать все вопросы, я вообще не представляю. Ценовые разногласия между Минобороны и ОСК решит специальная комиссия. Вот теперь еще будет и специальная комиссия решать.
 

У нас отношений с ОСК напрямую нет. Мы работаем только с верфями. ОСК является владельцем государственной части активов судостроительной отрасли, но текущей работой занимаются все-таки сами верфи. Поэтому ОСК, наверное, как представитель государства, решает корпоративные задачи по управлению. К тому же, ОСК не является владельцем предприятий-комплектаторов, в основном.

Корр.: Но влияние корпорация все-таки оказывает.

Сейчас ОСК выдвинуло идею по поводу проведения конкурсных процедур, о результате я уже сказал. Зачастую организации, которые выигрывают конкурсы, потом приходят к нам. Мол, у вас все равно вариантов нет, вот мы выиграли, либо вы вообще ничего не получите, либо соглашайтесь на наши условия.

Мы тоже проводим конкурсные процедуры, но при организации, в первую очередь, учитываем желание получить качественную продукцию и способность конкурсанта ее поставить. Если мы заключаем контракт на 10 миллионов рублей, при этом в конкурсе участвуют 3 организации. Одна из них - ООО «Рога и копыта», у которой уставной капитал - 10000 рублей, другие - предприятия, которые имеют возможность своим имуществом отвечать за взятые на себя обязательства. Так вот здраво работать с тем, кто может отвечать за свои обязательства. Да, это стоит дополнительных денег, но риск может обойтись дороже.

Корр.: Кстати, по вопросу контрафакта. Как решается вопрос, когда в результате конкурса предприятие получает откровенный мусор?

Многие предприятия вынуждены содержать подразделения, которые занимаются переделкой и переработкой этого мусора. И то же самое до сих пор существует на ряде других предприятий.

Корр.: А не разрабатывался ли, среди компаний рынка или каких-нибудь ассоциаций, проект по нормальному регулированию процесса поставок?

Задача предприятий - работать и производить продукцию. Задачи регулирования — не для предприятий. Конечный показатель качества управления — это достижение конкретных измеримых результатов. И только поэтому я могу сказать, что не все хорошо. Хотелось бы, чтобы процесс налаживался. Например, как происходит, процесс строительства судов в США? Есть государственное агентство, которое занимается выдачей госгарантий по кредитам. Судоходная компания, если хочет построить какой-нибудь пароход на отечественных верфях, идет в это агентство. Предоставляет бизнес-план, документы необходимые. Агентство выдает госгарантию. С этой гарантией заказчик идет в банк, получает кредит, на 15 лет, например, при этом процентная ставка субсидируется, да и сама она мизерная. После этого заказчик идет на верфь и заказывает пароход, и верфь не думает о том, где взять деньги, с кем договариваться. Строится пароход, заказчик получает его, эксплуатирует, зарабатывает деньги и рассчитывается с банком. А у нас, в принципе, гражданское судостроение почти вымерло, в силу неконкурентных условий внутри страны, осталось только по заказу государства — кораблестроение военное и какое-то там судостроение, по заказам от госкомпаний. И то, даже в этой сфере есть серьезные проблемы и с согласованием цен, и с финансированием заказов, абсолютно непонятно, что будет завтра, послезавтра, через год, через пять. Это заставляет уходить в другие отрасли, искать варианты зарабатывания денег.

Корр.: По каким еще отраслям, кроме судостроения, работаете вы?

Мы работаем с одной из крупнейшей в мире компаний, которая производит оборудование для нефтегазодобычи. Американская корпорация CAMERON— наш стратегический заказчик. У него много заводов по всему миру. Мы осуществляем поставки в Аргентину, Мексику, Венесуэлу, Сингапур, Румынию, США, поставляем комплектующие. Там есть задачи, интересные для производителя - обеспечение качества, своевременности поставок, задачи управления себестоимостью. Себестоимость на производстве зависит от технологии, по которой изготавливается изделие. Важно, какое именно и каким образом использовать оборудование, чтобы обеспечить и качество, и приемлемую себестоимость. Но американцы заказы формируют на несколько лет вперед, и ты понимаешь, чем будешь заниматься. Можно строить планы, рассчитывать рентабельность, планировать инвестиции. Получается нормальная работа, такая, какая должна быть.

Вопрос ценообразования расписывается вплоть до формул, которые учитывают и изменение стоимости материалов, и инфляционные факторы. В российской действительности, как правило, требуют зафиксировать цену на три года вперед, например, или на пять. Но, при этом, как учесть изменение ставки налога ЕСН, например? Или допустим, мы много используем цветных сплавов, цена на которые формируется на Лондонской бирже цветных металлов. И определить, какая цена будет на эти материалы через год — невозможно! Мешает работе, когда начинают делать ссылки, что за границей дешевле. Но мы же работаем в нашей стране: в России электроэнергия дороже, чем в Финляндии, а моторное топливо дороже, чем в США. Мы работаем в этом пространстве, соответственно, и цены вынуждены формировать исходя из российской действительности. С Нового года цены на электроэнергию подняли в два раза, кто мог это прогнозировать? Мы несколько месяцев работали в этих условиях, чтобы там не говорили о последних изменениях и снижении цен.

На самом деле, сейчас положение достаточно тяжелое. Из-за срыва программы госзаказа мы в очень жестком режиме — на четырехдневке — существуем с августа. Соответственно, обороты предприятия падают, снижается его рентабельность, налогов меньше платим, зарплата людей снижается. Это не внушает оптимизма на будущее. Что дальше будет?

Беседовала Абрамова Анна.