Как рождался новый краболов? Репортаж из Рыбинска

– Иван Валерьевич, вы стали работать на заводе, когда краболов уже строился? Это ваше первое большое судно?

– На судоверфи работаю с 2002 года, с 2013 по 2020 год брал перерыв. Договор с заказчиком "Сергея Приходько" был подписан в 2019 году. Так что в строительстве краболова я участвовал практически с самого начала. Когда вернулся на завод, судно находилось в стадии формирования корпуса.

Таких больших судов мы раньше не строили. Выпускали в основном танкеры, наливные баржи, пассажирские суда. Но директор постоянно подчеркивает, что заказчик может прийти с любым проектом, главное попасть в размер. Хотя и этот вопрос сейчас можно решить, например, с помощью понтонов.

Краболов – большое промысловое судно, для верфи это было в новинку. Мы уже имели дело с траулерами, но они были гораздо меньше. Длина МРТ проекта Т-30В составляла всего 36 метров, а краболов уже 57,7 метра. Грузовой же флот в целом устроен проще, чем рыболовецкие суда. На танкере большую часть составляет корпус, а не механизмы. Вдобавок, качество обстройки краболовов на уровень выше, чем у тех судов, которые мы строили прежде. И требования заказчика тут были особые: например, требовалась деревянная палуба, причем из лиственницы определенного зимнего спила.

реклама

– Краболов сконструирован на давальческом оборудовании?

– В контракте было прописано, что проектной документацией занимается российская "дочка" "Дамен Инжиниринг", но наибольший объем оборудования поставлялся головной нидерландской Damen Engineering. Схемы давальческого оборудования не было, поэтому сконструировано судно не на нём.

– Заказчик принял судно?

– Да, приемный акт подписан 31 июля 2024 года.

– Поздравляем. Расскажите про само судно, это живовоз?

– Да, краболовное судно проекта Damen CCa5712LS для перевозки живого краба с девятью танками, типа "Капитан Александров". Изначально краболовы задумывались компанией Damen как серия, но изменения начались ещё до пандемии и санкций. Например, часть краболовов "Русского Краба"  совсем другой тип судна. Различается и наполнение живовозов – у нас и в Находке по девять больших танков, а вот на Онежском ССРЗ строят суда с 30-ю маленькими танками внутри корпуса. Верхняя часть надстройки по главной палубе у них тоже отличается. Большую роль играет заказчик – у каждого свой взгляд на принцип лова.

– За какой срок построено судно? Какие работы проводились на нём в последние годы?

– Судно строилось почти пять лет. Последние годы в основном занимались достроечными работами: изолировали помещения, трубопроводы, прокладывали внутреннюю зашивку судна, доделывали системы. Проводили швартовые и ходовые испытания в Рыбинском водохранилище.

Рабочие процессы у нас были хорошо организованы. Основное оборудование (главные двигатели, винты) получили до 2022 года. С санкциями мы столкнулись, когда осталось закупить небольшую часть СКО, поэтому процесс не сильно пострадал. Искали альтернативных поставщиков, спокойно довозили остатки оборудования. Кран у нас компании Palfinger. Их производят в Австрии и Китае. Наш, по-моему, ещё австрийский. C глобальным перепроектированием "Сергею Приходько", к счастью, столкнуться не пришлось.

– В ходе перепроектирования некоторым заводам пришлось даже увеличивать корпус под российские двигатели. Отечественные дизели для ваших краболовов выпускаются?

– Многие наши двигатели по умолчанию имеют большие габариты, чем аналогичные по мощности иностранные моторы. И, насколько знаю, отечественных двигателей с подходящей для краболовов мощностью сейчас не производится. В Рыбинске судовых двигателей не изготавливают, у дизелей ЯМЗ и Тутаевского моторного завода мощности недостаточно. Мы заинтересованы в отечественном двигателе, готовы выполнять требования 719 постановления, но пока подходящих вариантов на нашем рынке нет.

реклама

– Вы опустили мачту на судне? 

– Мы сняли мачту по просьбе заказчика – готовим судно к перегону в Петербург. Будет идти где-то две недели, в зависимости от обстановки. В Санкт-Петербурге всё смонтируют обратно, и затем судно отправится по Северному морскому пути на Дальний Восток. Переход по СМП занимает обычно недели три-четыре, тут уже заказчики ответят точнее. Главное – завершить переход до 15-16 ноября. У краболова ледовый класс Ice2, в серьезные льды его даже с ледоколами не пустят.

– Есть на судне что-то особенное, чем вы гордитесь?

– Я начинал как конструктор систем механики, поэтому у меня самое любимое – машинное отделение. Рубка, конечно, красивая, но там все слишком просто. А когда заходишь в машинное отделение, видишь трубопроводы, всё насыщение – зрелище впечатляющее. Даже не что-то конкретное, а картина в целом – все это достаточно непросто спроектировать, проложить, запустить. Судостроение вообще сложная отрасль. В сравнении с нами машиностроение даже порой скучновато, у них много однотипных задач.

– Вы видели, как строятся другие краболовы?

– Побывал в Кронштадте, когда готовились к ходовым испытаниям краболовы Онежского ССРЗ. Впечатляет, но не лучше, чем у нас. При небольших отличиях корпусов и разных выполняемых задачах, в целом характеристики у судов сходные. Наши краболовы принимают 120 тонн воды с крабом, у судов Онежского завода, скорее всего, примерно такая же вместимость.

– Краболовы – это первый частный заказ завода? Подход к обстройке судов меняется?

– В принципе, у нас никогда и не было государственных денег. Танкеры – это заказ Московского речного пароходства. Также работали с Ленским объединённым речным пароходством.

Сегодня работник выбирает судно, на котором он будет работать. Если существует возможность при одинаковой зарплате идти не на старое, а на новое судно, люди предпочтут второе. Поэтому судовладельцы повышают требования к условиям обитаемости, качеству кают. Если говорить о наших краболовах, то на них есть даже сауна и небольшой спортзал. Работая в море, можно попасть в стрессовые условия – рыбу и краба зачастую ловят в шторм. Понимая это, работодатели стараются улучшить качество жизни экипажа на судне, чтобы люди выбирали эту работу.

– Вы знаете, что эхолоты не видят краба, и успех лова зависит от мастерства капитана?

– Честно говоря, по поводу эхолотов ничего не могу сказать, об этом лучше спрашивать у заказчиков. Наша задача строить, их – ловить. Как работают краболовы я, конечно, видел. Судостроение – мастерство, судоремонт – искусство, а краболов, наверное, третий в этом списке.

– К слову, что сложнее: судостроение или судоремонт? Вы когда-нибудь занимались судоремонтом?

– Конечно, до 2015 года мы проводили большой объем судоремонтных работ. Сейчас у нас большая загрузка по судостроению, ремонтом не занимаемся. Но если кто-то идёт по реке и ломается, мы в ремонте, конечно, не откажем. Аварийные подъемы случаются, пары дней хватает, чтобы залатать что-то, и судно идет дальше.

Судоремонт – можно сравнить с ремонтом квартиры. Ремонт же сложнее делать, чем обустраивать новую квартиру: там пытаешься приклеить обои, тут штукатурка отваливается и так далее. Тоже самое в судоремонте. Хочешь поставить стальной лист, а его и приваривать не к чему, приходится еще куски вырезать.

– Сколько у вас сейчас на заводе работает человек?

– Около 300 человек. 

– В вашем референс-листе теперь значится промысловое судно. Можно сказать, что оно является некой фишкой для предприятия?

– На самом деле, да. Интерес к краболовам велик, мы показывали их как минимум снаружи всем заказчикам. Один корпус уже был сформирован, второй остается в секциях и панелях. Соответственно, на нем видны детали со сварочным швом, выполненным автоматом. Тоже подводим, показываем. Стараемся водить заказчиков везде, и по цеху в том числе.

– Батюшка, освящавший "Сергея Приходько", сказал, что было бы неплохо угостить всех заводчан морепродуктами. Судовладелец пообещал это сделать...

– Да, заказчик прислал контейнер рыбы для всех сотрудников завода. Там была и камбала, и хек. Рыбаки сдержали слово, за это спасибо.

– Что сказать в заключение? Пожелаем судну...

– Семь футов под килем, удачного лова, чтобы краболов побыстрее реализовал все свои возможности и принес прибыль заказчику.

– И чтобы заказчики приходили на российские верфи за новыми заказами, верно?

– Абсолютно верно.