– Спросив вас, как скоро откроется Северный морской путь, президент, видимо, имел в виду, когда в результате глобального потепления караваны смогут ходить без ледокольной проводки. Вы ответили, что этого никто не знает. Но можете ли вы хотя бы нас успокоить. Вот сейчас строятся новые ледоколы. Срок эксплуатации 45 лет. Будут они обеспечены работой на весь свой жизненный цикл?
– Ну конечно они будут обеспечены работой. Потому что Арктика все равно всю зиму и весну покрыта льдом. Разве что за исключением своей небольшой западной части, Баренцева моря. Если мы говорим о том, что хотим развивать Северный морской путь, если мы хотим благополучно вывозить свои ресурсы, и транзитные рейсы поддерживать, то, в случае продолжения глобального потепления, ледоколы все равно без работы не останутся. Возможность прохода без ледокольной проводки просто чуть продлится, но на короткий срок. Это будут недели, ну максимум два-три месяца. А в холодный период года вся Арктика опять покрывается льдом. Сначала он тонкий – 10, 20 сантиметров. Ну а концу холодного сезона – полтора-два метра.
Так что ледоколы всегда будут востребованы. Даже если в обозримом будущем у нас будет какая-то супертеплая Арктика и достаточно долгий период без льда. Зимой все равно нужно проводить караваны. На самом деле, Арктика очень большая, а ледоколов всегда мало. Так что их еще строить и строить.
Сейчас активно работает лишь западная часть российской Арктики – это по большей части Карское море, там проходят регулярные перевозки на линии Мурманск – Обская губа, Мурманск – Енисейский залив и Дудинка. Соответственно, лишь небольшая часть Севморпути активно функционирует, и существующих ледоколов хватает, чтобы ее поддерживать. А если мы планируем транзитные проводки – море Лаптевых, Восточно-Сибирское море, Чукотское море, то для реализации этих планов ледоколы еще строить и строить. И едва ли когда-нибудь их станет настолько много, что они будут простаивать.
– В то время, когда льды тают, Гольфстрим, если не ошибаюсь, остывает. Что за противоположные пророчества? Скоро Европа и европейская часть России замерзнет?
– Ну этого тоже никто не знает. Но, скорее всего, до сколько-то опасного понижения температуры не дойдет. Да, периодически звучат какие-то заявления, кто-то там что-то придумал, вычислил, создал численную модель, сделал вывод, что Гольфстрим остывает или еще что-то там с ним происходит. Но вот вам первый тезис. В целом процесс очень стабилен. Гольфстрим – это огромный поток воды, невероятно большая масса, которая движется. Представьте себе кубометр воды – это тонна. И теперь то же самое на десять в восьмой степени этих кубометров в секунду – громада, движущаяся через сечение в сто километров. Характеристики этого потока как-то меняются от года к году, и есть какие-то межгодовые изменения, но не так, чтобы это был какой-то тренд, как будто вдруг сильно Гольфстрим стал меняться. Это процесс не масштаба нескольких лет и даже десятилетий. Уж нынешнее поколение точно не увидит значимые изменения.
То есть эта система стабильна. А вот резкие изменения, связанные с глобальным потеплением, более заметны, но тоже не катастрофичны. Они заметны невооруженным глазом. Но и это касается только особенно "нежных" материй, для которых изменение температуры всего на три градуса уже чревато последствиями. А именно льда, который, действительно, теперь в некоторых районах осенью на сотни километров отступает...То есть мы помним, как видели границу льда в одном месте, а теперь она ощутимо далеко отодвинулась.
Что же до Гольфстрима, я могу сказать, откуда ноги растут у всей этой инсинуации вокруг него. Вот Арктику измеряют так подробно несколько десятилетий, ну лет 50. И вот в масштабе последних полутора десятков лет происходит накопление пресной воды в круговороте Бофорта. Циркуляция в Арктике состоит из двух главных компонентов. В канадской Арктике есть некий круговорот в море Бофорта, от которого его название и происходит. Так вот он в себя воду засасывает. И есть центральное, Трансарктическое течение. Это течение, которое, собственно, оставшуюся часть Арктики занимает. Начинается в море Лаптевых и Восточно-Сибирском море, и через Северный полюс течет в северную Атлантику.
Соответственно, одна "транзитная", другая, наоборот, улавливающая воду. Именно поэтому в канадской Арктике очень толстые, многолетние льды. Они "пойманы" в эту ловушку — в круговорот Бофорта. А наши, российские льды, они достаточно быстро, за несколько лет выносятся в Северную Атлантику. Поэтому потепление, прежде всего, повлияло именно на нашу российскую Арктику, а не на канадскую.
Ну так вот. В последние 10-15 лет круговорот Бофорта все больше и больше засасывает пресной воды. Ну а дальше... он когда-то всю эту пресную воду сбросит, тут все зависит от ветра — эти 15 лет там ветер все усиливается и усиливается, но в масштабе нескольких лет картина с ветром изменится. Круговорот излишки этой пресной воды сбросит, и она достаточно быстро пойдет в Северную Атлантику. И вот якобы, если эта вода будет резко сброшена, то это негативно повлияет на привычные процессы, в частности на Гольфстрим.
Однако все это моделирование, гипотезы, а толком никто не знает, будет ли эта вода сбрасываться резко или постепенно, и как все это отразится на температуре течения. Просто люди, которые занимаются наукой, они занимаются ей здесь и сейчас, и, желая придать своей работе большую значимость, говорят, хоть и в аккуратной форме, что могут быть какие-то очень серьезные последствия. Но, как мне кажется, насколько я в теме, сейчас все гораздо более стабильно, чем это пытаются преподнести некоторые ученые, и особенно некоторые СМИ.
– Давайте вернемся в российскую Арктику, на наш Северный морской путь. Насколько сейчас развито прогнозирование изменений ледовой ситуации? Ведь, если знать наперед с достаточной точностью, какова будет картина льдов, то можно долгие отрезки времени обходиться без ледоколов?
– Это очень правильный вопрос. Задача очень актуальна и раньше, и сейчас, когда мы хотим развивать Севморпуть. Но, к сожалению, тут как с погодой – прогнозировать очень сложно и до конца мы еще не научились это делать. Вот как обстоит дело с прогнозом погоды. Здесь и сейчас у нас есть определенная сформировавшаяся система циклонов и антициклонов. Мы их видим со спутников, измеряем на метеостанциях. Циклон живет одну-две недели. И, исходя из видимой картины, зная, куда этот циклон движется, мы можем сказать, что в ближайшие дни будет такая-то погода. А вот в каком месте сформируется новый циклон после того, как тот рассосется, мы пока не знаем.
Разумеется, когда-нибудь к чему-нибудь придем, но пока эта проблема существует, и не решается уже много-много десятилетий. Сегодня мы можем хорошо предсказывать погоду на неделю, максимум на две, или, тоже достаточно хорошо, исходя из имеющейся статистики, но на год, на два, на три года. Краткосрочный и долгосрочный прогноз мы давать уже умеем. А вот посередине ничего нет. И примерно также со льдом. На несколько дней, неделю максимум, мы можем хорошо предсказать поведение льда, исходя из прогноза температуры воздуха и направления и силы ветра. А дальше неизвестность. Это большая нерешенная проблема.
Поэтому в последние годы Россия прикладывает огромные усилия для того, чтобы научиться прогнозировать ледовую обстановку, создавать оперативные ледовые карты. Создаются хорошие комплексные системы, которые в себя интегрируют спутниковые снимки, атмосферные, ветровые условия, сопоставляют со скоростью ледоколов, которые уже ходят. Это некий "центр управления полетами". Это разные карты, которые можно накладывать одна на другую, и капитаны имеют доступ к этой системе. Она очень помогает им принимать правильные решения непосредственно на борту судов во время плавания во льдах. Но опять же, это системы, заточенные на здесь и сейчас. Или на ближайшие день-два. А такого, чтобы сказать, какой и где будет лед...Вот у нас сейчас февраль... сказать, какой лед будет в мае… нет у нас для этого инструментов. И прогнозирование опасных явлений тоже проседает по тем же самым причинам.
– А теплая вода морей вдоль Севморпути как влияет на его пропускную способность?
– Есть три источника тепла в Арктике. Во-первых, приток рек, который активно начинается весной. Это сезонный источник, потому что, хотя реки и текут с юга на север, но зимой они почти полностью замерзшие, сток небольшой, а вот летом, когда половодье, сток огромный, и это мощный источник тепла. Этот сток увеличивается где-то на 10% за одно-два десятилетия. Кроме того, сток рек перераспределяется – из-за того, что в Евразии становится теплее, раньше начинает таять снег. В итоге зимой и весной сток становится больше. Он по-прежнему гораздо меньше, чем весной и летом, но тем не менее растет. Если этот тренд продолжится, это будет положительно влиять на все более и более раннее освобождение южных районов морей от льда. Особенно заметно это будет в приустьевых зонах – в Обской губе, Енисейском заливе, что очень важно, ведь там ведется активная хозяйственная деятельность. Да, в будущем реки действительно могут уменьшить продолжительность ледового сезона приустьевых зон.
Второй и третий источники – заток атлантических вод с запада и тихоокеанских вод с востока. В отличие от рек, затоки не усиливаются, но усиливается их влияние, потому что они становятся немного теплее. В итоге в Баренцевом море у нас лед сильно отступает. И в Карском его становится меньше. И в Чукотском море ледовый сезон сокращается.
– Это касается изменения температуры. А вот вынос взвеси из рек в приустьевые зоны может стать угрожающим? Учитывая, что компании, осуществляющие работы по дноуглублению, покинули российский рынок?
– Я не большой специалист в этом вопросе, но вынос взвешенных веществ в арктические моря реками конечно весьма велик. Я видел эти реки, много работал в приустьевых зонах, и могу сказать: вода там очень мутная. Обь так вообще коричневая – такая взвесь там висит, прозрачность воды там 10-20 сантиметров, дальше молоко. И Енисей, и Хатанга, и Лена, – все реки очень мутные. Конечно, от них огромная история с осадконакоплением. Осадок из этих рек выпадает, и в больших количествах. Так что с дноуглублением проблему надо решать. Оно требуется везде в приустьевых зонах. Особенно в Обской губе. Тем более, что идет деградация вечной мерзлоты повсеместно, а значит концентрация и выпадение взвеси будет только увеличиваться.
– В конце последней навигации Администрация Енисейского бассейна водных путей уже не в первый раз в отчете о дноуглублении отмечала, что Енисей – не много не мало самая полноводная река России – мелеет. Это неизбежный процесс? Есть реальная угроза судоходству?
– Для больших рек нормально иметь мели, пороги. Она в каком-то месте может быть широкой, но мелкой. Из-за этого в каких-то местах может возникать опасность прекращения судового хода, за исключением короткого периода половодья. Эта проблема решалась и будет решаться путем создания искусственных водохранилищ. Другое дело, что это очень дорого.
Чем более освоена человеком река, тем более она судоходна. Так на Волге и Днепре, у которых много водохранилищ, нет проблем с судоходством... Хотя стоп! на Днепре они снова появились из-за разрушения Каховского водохранилища. Что до наших сибирских рек, то на Оби и Лене проблем поменьше, а Енисей не так хорошо освоен.
– В предыдущем номере журнала мы опубликовали интервью с вашим коллегой из Центра морских исследований МГУ Николаем Шабалиным. Так вот он, в частности, рассказал о большом дефиците научного флота. Говорит, экологи ходят в моря на крупнотоннажных НИСах, а также судах "Атомфлота", – на всем, куда возьмут в качестве пассажиров. Вы часто ходите в экспедиции. На каких судах?
– Я полностью согласен с Николаем Шабалиным. Нам не хватает научного флота, в том числе для экологического мониторинга. В СССР был некоторый перегиб в сторону строительства больших научно-исследовательских судов. Огромная "автономка", 150 человек на борту, с десяток лабораторий. Эдакие плавучие институты, работавшие многомесячно во всех океанах мира. Это не всем и не всегда нужно. Для морских исследований, действительно, в последнее время ни одного малотоннажного судна не построено. Мы по большей части работаем в прибрежных зонах российских морей. Нам нет нужды уплывать куда-то далеко на несколько месяцев.
Впрочем, науке не хватает как маленьких судов, так и больших. Вообще, я бы сказал, ну дайте хоть какие-нибудь! Потому что наши суда все возрастные, под 40 лет, а есть и старше. И тех мало. И регулярно ломаются, проводя много времени на внеплановом ремонте вместо того, чтобы ходить в экспедиции. Вот, например, в нашем институте пять крупных судов. Из них в прошлом году полноценно работало лишь одно.
Уже довольно давно строятся два судна, одно для европейской части Арктики, другое для Дальнего Востока. Когда их введут в эксплуатацию, пока неизвестно. Сроки сдвигаются. Когда-то обещали, что в 2024 году, потом в 2025-м, теперь уже к концу десятилетия ждем. Может быть, худо-бедно доработаем на старых, а ближе к 2030-му нас осчастливят.
– Ну, справедливости ради, кое-какие успехи имеют место. Как вам ледовая платформа "Северный полюс"?
– Безусловно, значение постройки этого судна трудно переоценить. Сейчас продолжается его первый рейс. На него наши сотрудники не попали, насколько мне известно. Все-таки это судно Росгидромета. Но если платформа будет регулярно работать в Арктике, то мы не раз на ней побываем. В этом нет сомнений.
– А другие приарктические страны имеют подобные суда? Кто конкурирует с нами?
– Нет не у кого. Россия вообще номер один в Арктике. Возьмите ледокольный флот. Не у кого такого нет.
– А в чем причина? Откуда такая отсталость у стран, которые технологически во многом нас опережают?
– Здесь дело не в отсталости. Просто для России арктическое судоходство более актуально, потому что наш лед достаточно тонкий для того, чтобы его можно было ломать, а у них прибрежные воды всегда захвачены более толстым льдом. Так что это ну прямо совсем бессмысленно. А России в этом плане крупно повезло. Ну а канадцам в своей части Арктики особенно делать нечего. Вот и нет у них ни ледоколов, ни таких вот платформ как наш "Северный полюс".
Полный вариант статьи читайте в журнале WWW.KORABEL.RU 2023 №4/63
Подписаться на журнал можно, прислав ваши реквизиты на amigo@korabel.ru
Статьи о Севморпути:
Нам нужно построить для Арктики 158 транспортных судов
На Севморпути заработает "ледовый навигатор"
Капитан атомохода "Сибирь": "Сильные морозы обязательно наступят"
Дудинка: город-порт за Полярным кругом
