14.12.2020
/ авторские статьи, берегоукрепление, имеретинский порт, берегозащита, буны
"Часто выполняют не все меры, предусмотренные проектом по защите берега…"
Проблема берегозащиты актуальна для многих стран, к примеру, эрозия угрожает 17% береговой линии Великобритании. Насколько остро стоит вопрос защиты морских берегов в России нам рассказал один из ведущих отечественных экспертов, заведующий кафедрой строительства Сочинского государственного университета Константин Макаров.
– Проблема берегозащиты актуальна для практически всех российских побережий, включая такие удаленные, как Сахалин и Камчатка. Например, в чукотском Уэлене возникли сложности по защите
берега в самом поселке. В курортных регионах – Калининградской области, юге России, Каспии в районе Махачкалы, Дербента, Каспийска – к этому прибавляется проблема пляжей. И если там создать свободные пляжи, то мы получим прекрасные рекреационные комплексы, не хуже, чем в Турции.
 |
| Макаров К. Н., д.т.н., профессор, заведующий кафедрой строительства СГУ |
– Происходит ли разрушение прибрежных сооружений?
– Есть такие места, где защита берега сопряжена с защитой портовых сооружений, например, в Имеретинской низменности в городе Сочи. При строительстве Южного мола и Имеретинского порта там закладывался широкий пляж, а его смыло. Поэтому мол, его корневая часть оказалась под угрозой разрушения.
В отдельных случаях размывы берега происходят при портовом строительстве, но это можно спрогнозировать. И, если строить правильно и в соответствии с научными исследованиями, которые должны сопровождать проектирование, проблем можно избежать. Это не технический вопрос, а организационный.
– У нас всегда следуют нормам при строительстве?
– Нет. В России очень хорошо, я бы даже сказал, жестко работает государственная экспертиза, но проекты, пройдя ее, не реализуются в полной мере. Строят лишь половину или две трети от того, что закладывалось в проект для защиты берега. И никто за это не отвечает.
– А кто обязан следить за реализацией этих проектов, за состоянием берега? Кто должен финансировать берегозащитные работы?
– Если говорить глобально, то речь идет о государственных средствах. Берегозащита для любого регионального бюджета – очень дорогое удовольствие. К примеру, погонный метр буны обходится в 2 млн рублей. 60 м буны – это 120 млн. Одна буна стоит, как детский сад. Не один из регионов, выходящих к морю – ни Краснодарский край, ни Калининградская область, ни Дагестан – не могут из своих средств содержать, а тем более строить дорогостоящие берегозащитные сооружения. Это задача страны. Так раньше и было, например, в Сочи первую набережную начали строить в апреле 1945 года. Еще Берлин не взяли, страна лежала в руинах, 20 млн человек убито. А начали строить, потому что государство понимало, что это необходимо делать. Теперь плохо понимают, но с каждым днем все лучше. В 1990-е, нулевые все развалилось, сегодня положение существенно улучшилось. Но не до конца. Надо делать больше.
– Есть такие места, где защита берега сопряжена с защитой портовых сооружений, например, в Имеретинской низменности в городе Сочи. При строительстве Южного мола и Имеретинского порта там закладывался широкий пляж, а его смыло. Поэтому мол, его корневая часть оказалась под угрозой разрушения.
В отдельных случаях размывы берега происходят при портовом строительстве, но это можно спрогнозировать. И, если строить правильно и в соответствии с научными исследованиями, которые должны сопровождать проектирование, проблем можно избежать. Это не технический вопрос, а организационный.
– У нас всегда следуют нормам при строительстве?
– Нет. В России очень хорошо, я бы даже сказал, жестко работает государственная экспертиза, но проекты, пройдя ее, не реализуются в полной мере. Строят лишь половину или две трети от того, что закладывалось в проект для защиты берега. И никто за это не отвечает.
– А кто обязан следить за реализацией этих проектов, за состоянием берега? Кто должен финансировать берегозащитные работы?
– Если говорить глобально, то речь идет о государственных средствах. Берегозащита для любого регионального бюджета – очень дорогое удовольствие. К примеру, погонный метр буны обходится в 2 млн рублей. 60 м буны – это 120 млн. Одна буна стоит, как детский сад. Не один из регионов, выходящих к морю – ни Краснодарский край, ни Калининградская область, ни Дагестан – не могут из своих средств содержать, а тем более строить дорогостоящие берегозащитные сооружения. Это задача страны. Так раньше и было, например, в Сочи первую набережную начали строить в апреле 1945 года. Еще Берлин не взяли, страна лежала в руинах, 20 млн человек убито. А начали строить, потому что государство понимало, что это необходимо делать. Теперь плохо понимают, но с каждым днем все лучше. В 1990-е, нулевые все развалилось, сегодня положение существенно улучшилось. Но не до конца. Надо делать больше.
Погонный метр буны обходится в 2 миллиона рублей. 60 метров буны – это 120 миллионов. Одна буна стоит, как детский сад
– Кто следит за состоянием берега?
– В каждом регионе по-своему. Например, в Калининградской области есть такая государственная организация, которая занимается берегами – "Балтберегозащита". Она контролирует, ведет мониторинг. В Краснодарском крае подобной нет, была "Краснодарберегозащита", ее ликвидировали. Была "Дагестанберегозащита", ее тоже ликвидировали.
В регионах существуют государственные организации по гидротехнике, которым формально принадлежат все гидротехнические сооружения – и морские, и речные. Это организации с центром в Москве. Формально они существует, но работают как-то вяло.
– А кто осуществляет контроль за строительством прибрежных сооружений?
– "Технадзор" никто не отменял, он следит за всем строительством в стране. Есть еще "Росстройнадзор", который, по идее, тоже должен контролировать любое строительство. Можно ведь пройти экспертизу проекта дома с одними колоннами, а построить с другими, подешевле. Потом дом упадет.
– Какие методы берегозащиты считаются сегодня наиболее универсальными и эффективными?
– Наиболее универсальный метод – это создание, где необходимо, искусственных свободных пляжей, без сооружений. Но это требует в большинстве случаев отсыпок очень большого количества инертного материала, который и без того в дефиците. Его используют везде – в дорожных насыпях, в бетоне, но его еще надо где-то добыть, а для создания искусственных пляжей нужны очень большие объемы. К примеру, на один погонный метр галечного пляжа уходит 200 кубов гальки, а для песчаного –примерно, 500 кубометров песка. Вот и посчитайте, 100 метров пляжа – это уже целый эшелон песка.
– Голландцы для защиты побережья реализовали проект "Песочный двигатель" (Sand Engine). Из 20 млн куб метров песка создали искусственный полуостров, который в течение десятилетий будет размываться морскими течениями и предотвращать эрозию береговой линии. Насколько перспективны подобные проекты?
– Хорошее дело, можно делать резервы для поддержания искусственно созданных или существующих пляжей. Мы такой опыт имеем, например, в свое время в Гаграх сделали точно также. Пробивали тоннель вокруг города, образовалось много материала, создали отвал из скальной породы. И, примерно, через пять лет береговая линия в Гагрском заливе выстроилась в равновесную и не размывалась 30 лет. Сейчас эти отвалы иссякли и начался размыв. Так что хороший метод, поддерживаю двумя руками.
– Ряд экспертов считает, что в России проекты, подобные Sand Engine реализовать очень сложно, мешают многочисленные законы и нормативные акты. Они излишне требовательны, приводят к серьезной затяжке процессов и значительно удорожают работы. К примеру, финансовые подразделения не имеют право выделять серьезные ресурсы на объекты некапитального строительства…
– Президент не зря сказал про СНиПы и хрипы, нормативная база у нас, действительно, излишняя. В особенности это касается дублирования функций различных проверяющих организаций. Например, экологическая экспертиза проводится почему-то дважды. Для того, чтобы реализовать берегозащитный проект в Светлогорске Калининградской области, нам потребовался песок с подводного карьера. На получение всех разрешений ушло 6 лет. То есть, с одной стороны, вроде и не запрещено, но оформляется очень долго.
– Действие популярного детектива "Золотая мина" с Олегом Далем заканчивалось на фоне железобетонных берегозащитных сооружений Ялты. Сегодня такие системы строят?
– Буны как были самым лучшим методом берегозащиты на галечных берегах, особенно приглубых, где дно крутое, где большие волны подходят к берегу, так и остались. Никто ничего нового не придумал. Сегодня государство вкладывается в реконструкцию многих участков – это и Гурзуф, и Артек, и район Севастополя, и что везде делается? Просто ремонтируются эти буны и в ряде случаев удлиняются. То есть буны на галечных берегах – самый лучший способ удержания пляжей в нужном месте. На Южном берегу Крыма естественных пляжей никогда не было, там все пляжи – искусственно созданные. И если вы создаете искусственный пляж, то надо его удерживать.
Никто ничего нового и лучшего, чем буны, не придумал пока. Единственное, бетонные буны иногда заменяются на каменно-набросные. Но тут есть нюансы. Буны – это сооружения из бетонных массивов массой от 40 до 100 тонн. А камни как вы положите? В головной части буны нужно разместить камень массой 12 тонн, как вы его будете возить, кантовать, поднимать? Нереально. Поэтому на галечных пляжах по-прежнему строятся буны из бетонных массивов, которые заранее изготавливаются на полигонах, кладутся на плав-кран, везутся и устанавливаются в нужном месте. На песчаных берегах другое дело, там бетонные буны неэффективны, там как раз нужны каменно-набросные. Этот вариант используют в Калининградской области, в Дагестане.
– Насколько популярны подводные волноломы?
– Все волноломы по нормативам считаются подводными. Даже если гребень возвышается над водой, его волной все равно переливает. А в курортных регионах рекомендуется гребень волнолома погружать под средний уровень, примерно на 0,2 – 0,5 м. Чтобы с берега он не маячил, не закрывал море, не мешал. Но здесь надо отметить, что чем глубже утоплен гребень волнолома, тем хуже он работает как волнолом, тем большую волновую энергию он пропускает к берегу, тем больше размывается пляж... Здесь приходится выбирать между красивыми морскими видами и эффективностью.
– Сегодня довольно много пишут об альтернативных способах снижения энергии волн, начиная от специальных волногасящих водорослей до искусственных рифов…
– Все эти способы – это искусственное изменение рельефа дна, варианты волноломов. Искусственные рифы – тот же волнолом, только другой конструкции. Сейчас в Калининграде изобретатели придумали гибкий волногаситель. Ничего против не имею, давайте исследуем его эффективность. Есть гидравлические установки, на которых эти исследования можно провести. Проверить сооружение, оценить, потом построить опытный участок, проверить в натуре, и, если результаты окажутся положительными, внесем эти волногасители в нормативный документ. Пока что их в правилах по морским берегозащитным сооружениям (а их два – для приливных морей и для бесприливных) – подобных волногасителей нет.
– Что такое стихийная берегозащита?
– Это когда жители или предприятия, которые на берегу ведут какую-то хозяйственную деятельность и не имеют денег на правильную проектную берегозащиту, начинают защищать берег тем, что у них есть под рукой – строительным мусором, какими-то бетонными конструкциями. Или берут где-то карьерный камень и высыпают без всякого проекта. Стихийное это, как правило, противоаварийное, когда уже все начинает валиться.
– Государство вмешивается, если, условно говоря, обрыв начинает обрушаться?
– У нас недавно произошел такой случай, в Адлере, паводком смыло 80 м берегоукреплений на реке Мзымте. А там располагается форелевое хозяйство, берегозащитные сооружения были не их, но авария могла привести к большому ущербу для компании. И они вынуждены были за свои деньги провести каменные отсыпки противоаварийные. Теперь борются за то, чтобы им дали федеральное финансирование, чтобы сделать правильную берегозащиту.
.
– Какова ситуация с эрозией берегов на внутренних водных путях?
– История с адлерским форелевым хозяйством произошла как раз на реке. Положение дел на внутренних водных путях еще хуже, чем на морских берегах. Потому что там таких сооружений очень много, они фактически бесхозные, за ними никто не следит. Хотя везде это прописано, существует много нормативных документов, что должны следить.
Протяженность берегоукреплений на реках существенно больше, чем на морских берегах. И где-то строят шикарные набережные, как, например, в Волгограде, а где-то до берегов руки почти не доходят. Конечно, речные берегоукрепления, как правило, более дешевые, чем морские, там все-таки и глубины не такие. Они дешевле, но зато их много.
– Берегозащита как-то пересекается с дноуглублением?
– При портовом строительстве нас часто привлекают для расчетов объемов дноуглублений, заносимости. Эти операции могут выполнять и сами гидротехники. Но в дноуглублении есть одна серьезная нерешенная проблема. Из поля зрения выпадает такой вопрос – куда сбрасывать, поднятый со дна грунт? Во-первых, необходимо найти место, куда его сбрасывать, затем требуется официально это место обозначить и согласовать с целым рядом инстанций – с представителями Росрыболовства и других организаций. Но этот вопрос в последнее время не очень стремятся рассматривать. Сейчас дноуглубление на подъеме, хорошее дело, порты строят крупные, земснаряды стали появляться... Но вопрос организации сброса грунта – серьезный вопрос, в первую очередь, с точки зрения согласования. И его необходимо решать.
– Сейчас любят создавать намывные территории. Вы как к этому процессу относитесь?
– Создание намывных территорий – не новость, как известно, половина Голландии – искусственная территория. Нужно лишь каждый раз подходить к вопросу индивидуально. К примеру, у вас в Петербурге намывные территории сделаны из мелкого песка со дна Финского залива. В итоге акватория между Невой и Кронштадтом превратилась в пульпу. Там не то что купаться, там, считаю, вообще ничего нельзя делать, загрязнение очень высокое. Полагаю, что в таких ситуациях намывные территории должны капитально ограждаться. Это, во-первых. А второй вопрос, когда вы ведете забор грунта на месте намыва, неизбежно загрязнение акватории, причем очень сильное, и это вопрос экологии, который должен серьезно рассматриваться.
Позитивно отношусь к созданию намывных территорий, это неизбежный процесс, который не остановить, но нужно проводить его грамотно, с учетом экологических последствий, и делать все для предотвращения негативных влияний этого процесса.
– Есть точка зрения, что в Мировом океане в последние десятилетия активно происходят изменения гидрологических условий…
– Если вы хотите знать мое мнение обо всех этих подъемах уровня Мирового океана, таяниях ледников и прочем – считаю, что это все сказки. Кто говорит о потеплении климата, кто о похолодании, кто о повышении уровня, кто о понижении. Все это разговоры. К примеру, в Каспийском море уровень повышался-повышался, а 20 лет назад встал и с тех пор не меняется. Каспий, правда, не связан с Мировым океаном.
Энергетика климата и энергетика человечества – несопоставимы по величине. Чтобы изменить климат, у человечества еще лет 400 не хватит энергии. Человек способен загрязнить, загадить природу, а повлиять на глобальные атмосферные или океанические процессы – пока что не в наших силах.
– Кто у нас сегодня готовит специалистов в области прибрежного проектирования?
– Специалистов исключительно по берегозащите нет. В нашем университете, например, существует такая дисциплина "Берегозащитные сооружения и пляжи", преподаем ее будущим строителям, специалистам городского строительства и хозяйства. В таких вузах, как петербургский Политех или МГСУ существуют гидротехнические факультеты, где готовят гидротехников, как морских, так и речных. Специалистам по морской гидротехнике преподают дисциплину "Берегозащита". Портовики, гидротехники речные вполне с этой задачей могут справиться. Процессы физические одни и те же, что вы порт строите, что буны – какая разница. Волны одни и те же.
– То есть специалистов по берегозащите могут привлекать к созданию офшорных, портовых и других морских сооружений?
– Нормальный специалист в морской гидротехнике разбирается и в берегозащите. У нас есть немного официальных учебников по берегозащите, выпущенных в МГСУ и у нас в Сочинском госуниверситете. И в них одинаковые материалы.
– Существуют специальные компьютерные программы для расчета волновых нагрузок?
– Есть зарубежные, которые и в свободном доступе распространяются, правда, неизвестно что и как они считают. Есть отечественные, в том числе, и нашего коллектива – обширные программные комплексы, которые все считают.
В любом случае гидротехника – очень дорогое удовольствие, и она должна сопровождаться физическим моделированием, одной математикой здесь не обойтись. Математика сужает выбор до нескольких оптимальных вариантов, которые потом необходимо проверять на физических моделях.
– В каждом регионе по-своему. Например, в Калининградской области есть такая государственная организация, которая занимается берегами – "Балтберегозащита". Она контролирует, ведет мониторинг. В Краснодарском крае подобной нет, была "Краснодарберегозащита", ее ликвидировали. Была "Дагестанберегозащита", ее тоже ликвидировали.
В регионах существуют государственные организации по гидротехнике, которым формально принадлежат все гидротехнические сооружения – и морские, и речные. Это организации с центром в Москве. Формально они существует, но работают как-то вяло.
– А кто осуществляет контроль за строительством прибрежных сооружений?
– "Технадзор" никто не отменял, он следит за всем строительством в стране. Есть еще "Росстройнадзор", который, по идее, тоже должен контролировать любое строительство. Можно ведь пройти экспертизу проекта дома с одними колоннами, а построить с другими, подешевле. Потом дом упадет.
– Какие методы берегозащиты считаются сегодня наиболее универсальными и эффективными?
– Наиболее универсальный метод – это создание, где необходимо, искусственных свободных пляжей, без сооружений. Но это требует в большинстве случаев отсыпок очень большого количества инертного материала, который и без того в дефиците. Его используют везде – в дорожных насыпях, в бетоне, но его еще надо где-то добыть, а для создания искусственных пляжей нужны очень большие объемы. К примеру, на один погонный метр галечного пляжа уходит 200 кубов гальки, а для песчаного –примерно, 500 кубометров песка. Вот и посчитайте, 100 метров пляжа – это уже целый эшелон песка.
– Голландцы для защиты побережья реализовали проект "Песочный двигатель" (Sand Engine). Из 20 млн куб метров песка создали искусственный полуостров, который в течение десятилетий будет размываться морскими течениями и предотвращать эрозию береговой линии. Насколько перспективны подобные проекты?
– Хорошее дело, можно делать резервы для поддержания искусственно созданных или существующих пляжей. Мы такой опыт имеем, например, в свое время в Гаграх сделали точно также. Пробивали тоннель вокруг города, образовалось много материала, создали отвал из скальной породы. И, примерно, через пять лет береговая линия в Гагрском заливе выстроилась в равновесную и не размывалась 30 лет. Сейчас эти отвалы иссякли и начался размыв. Так что хороший метод, поддерживаю двумя руками.
 |
| Искусственный песчаный полуостров в Голландии, намытый в рамках проекта Sand Engine / Источник: https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Zandmotor_luchtfoto.jpg |
– Ряд экспертов считает, что в России проекты, подобные Sand Engine реализовать очень сложно, мешают многочисленные законы и нормативные акты. Они излишне требовательны, приводят к серьезной затяжке процессов и значительно удорожают работы. К примеру, финансовые подразделения не имеют право выделять серьезные ресурсы на объекты некапитального строительства…
– Президент не зря сказал про СНиПы и хрипы, нормативная база у нас, действительно, излишняя. В особенности это касается дублирования функций различных проверяющих организаций. Например, экологическая экспертиза проводится почему-то дважды. Для того, чтобы реализовать берегозащитный проект в Светлогорске Калининградской области, нам потребовался песок с подводного карьера. На получение всех разрешений ушло 6 лет. То есть, с одной стороны, вроде и не запрещено, но оформляется очень долго.
 |
| Шторм нанес серьезные разрушения променаду Светлогорска (Калининградская область) и оставил курорт без пляжа. Январь 2019 г. / ГБУ КО "Балтберегозащита" |
 |
| Новый искусственный песчаный пляж шириной 70 м и восстановленная система деревянных бун должны обеспечить гашение волн и защитить променад Светлогорска / ГБУ КО "Балтберегозащита" |
– Буны как были самым лучшим методом берегозащиты на галечных берегах, особенно приглубых, где дно крутое, где большие волны подходят к берегу, так и остались. Никто ничего нового не придумал. Сегодня государство вкладывается в реконструкцию многих участков – это и Гурзуф, и Артек, и район Севастополя, и что везде делается? Просто ремонтируются эти буны и в ряде случаев удлиняются. То есть буны на галечных берегах – самый лучший способ удержания пляжей в нужном месте. На Южном берегу Крыма естественных пляжей никогда не было, там все пляжи – искусственно созданные. И если вы создаете искусственный пляж, то надо его удерживать.
Никто ничего нового и лучшего, чем буны, не придумал пока. Единственное, бетонные буны иногда заменяются на каменно-набросные. Но тут есть нюансы. Буны – это сооружения из бетонных массивов массой от 40 до 100 тонн. А камни как вы положите? В головной части буны нужно разместить камень массой 12 тонн, как вы его будете возить, кантовать, поднимать? Нереально. Поэтому на галечных пляжах по-прежнему строятся буны из бетонных массивов, которые заранее изготавливаются на полигонах, кладутся на плав-кран, везутся и устанавливаются в нужном месте. На песчаных берегах другое дело, там бетонные буны неэффективны, там как раз нужны каменно-набросные. Этот вариант используют в Калининградской области, в Дагестане.
– Насколько популярны подводные волноломы?
– Все волноломы по нормативам считаются подводными. Даже если гребень возвышается над водой, его волной все равно переливает. А в курортных регионах рекомендуется гребень волнолома погружать под средний уровень, примерно на 0,2 – 0,5 м. Чтобы с берега он не маячил, не закрывал море, не мешал. Но здесь надо отметить, что чем глубже утоплен гребень волнолома, тем хуже он работает как волнолом, тем большую волновую энергию он пропускает к берегу, тем больше размывается пляж... Здесь приходится выбирать между красивыми морскими видами и эффективностью.
– Сегодня довольно много пишут об альтернативных способах снижения энергии волн, начиная от специальных волногасящих водорослей до искусственных рифов…
– Все эти способы – это искусственное изменение рельефа дна, варианты волноломов. Искусственные рифы – тот же волнолом, только другой конструкции. Сейчас в Калининграде изобретатели придумали гибкий волногаситель. Ничего против не имею, давайте исследуем его эффективность. Есть гидравлические установки, на которых эти исследования можно провести. Проверить сооружение, оценить, потом построить опытный участок, проверить в натуре, и, если результаты окажутся положительными, внесем эти волногасители в нормативный документ. Пока что их в правилах по морским берегозащитным сооружениям (а их два – для приливных морей и для бесприливных) – подобных волногасителей нет.
– Что такое стихийная берегозащита?
– Это когда жители или предприятия, которые на берегу ведут какую-то хозяйственную деятельность и не имеют денег на правильную проектную берегозащиту, начинают защищать берег тем, что у них есть под рукой – строительным мусором, какими-то бетонными конструкциями. Или берут где-то карьерный камень и высыпают без всякого проекта. Стихийное это, как правило, противоаварийное, когда уже все начинает валиться.
 |
| 84 грузовых контейнера с щебнем должны предотвратить разрушение жилых и производственных зданий в Уэлене / Муниципальное образование с.п. Уэлен |
– У нас недавно произошел такой случай, в Адлере, паводком смыло 80 м берегоукреплений на реке Мзымте. А там располагается форелевое хозяйство, берегозащитные сооружения были не их, но авария могла привести к большому ущербу для компании. И они вынуждены были за свои деньги провести каменные отсыпки противоаварийные. Теперь борются за то, чтобы им дали федеральное финансирование, чтобы сделать правильную берегозащиту.
.
– Какова ситуация с эрозией берегов на внутренних водных путях?
– История с адлерским форелевым хозяйством произошла как раз на реке. Положение дел на внутренних водных путях еще хуже, чем на морских берегах. Потому что там таких сооружений очень много, они фактически бесхозные, за ними никто не следит. Хотя везде это прописано, существует много нормативных документов, что должны следить.
Протяженность берегоукреплений на реках существенно больше, чем на морских берегах. И где-то строят шикарные набережные, как, например, в Волгограде, а где-то до берегов руки почти не доходят. Конечно, речные берегоукрепления, как правило, более дешевые, чем морские, там все-таки и глубины не такие. Они дешевле, но зато их много.
– Берегозащита как-то пересекается с дноуглублением?
– При портовом строительстве нас часто привлекают для расчетов объемов дноуглублений, заносимости. Эти операции могут выполнять и сами гидротехники. Но в дноуглублении есть одна серьезная нерешенная проблема. Из поля зрения выпадает такой вопрос – куда сбрасывать, поднятый со дна грунт? Во-первых, необходимо найти место, куда его сбрасывать, затем требуется официально это место обозначить и согласовать с целым рядом инстанций – с представителями Росрыболовства и других организаций. Но этот вопрос в последнее время не очень стремятся рассматривать. Сейчас дноуглубление на подъеме, хорошее дело, порты строят крупные, земснаряды стали появляться... Но вопрос организации сброса грунта – серьезный вопрос, в первую очередь, с точки зрения согласования. И его необходимо решать.
– Сейчас любят создавать намывные территории. Вы как к этому процессу относитесь?
– Создание намывных территорий – не новость, как известно, половина Голландии – искусственная территория. Нужно лишь каждый раз подходить к вопросу индивидуально. К примеру, у вас в Петербурге намывные территории сделаны из мелкого песка со дна Финского залива. В итоге акватория между Невой и Кронштадтом превратилась в пульпу. Там не то что купаться, там, считаю, вообще ничего нельзя делать, загрязнение очень высокое. Полагаю, что в таких ситуациях намывные территории должны капитально ограждаться. Это, во-первых. А второй вопрос, когда вы ведете забор грунта на месте намыва, неизбежно загрязнение акватории, причем очень сильное, и это вопрос экологии, который должен серьезно рассматриваться.
Позитивно отношусь к созданию намывных территорий, это неизбежный процесс, который не остановить, но нужно проводить его грамотно, с учетом экологических последствий, и делать все для предотвращения негативных влияний этого процесса.
– Есть точка зрения, что в Мировом океане в последние десятилетия активно происходят изменения гидрологических условий…
– Если вы хотите знать мое мнение обо всех этих подъемах уровня Мирового океана, таяниях ледников и прочем – считаю, что это все сказки. Кто говорит о потеплении климата, кто о похолодании, кто о повышении уровня, кто о понижении. Все это разговоры. К примеру, в Каспийском море уровень повышался-повышался, а 20 лет назад встал и с тех пор не меняется. Каспий, правда, не связан с Мировым океаном.
Энергетика климата и энергетика человечества – несопоставимы по величине. Чтобы изменить климат, у человечества еще лет 400 не хватит энергии. Человек способен загрязнить, загадить природу, а повлиять на глобальные атмосферные или океанические процессы – пока что не в наших силах.
– Кто у нас сегодня готовит специалистов в области прибрежного проектирования?
– Специалистов исключительно по берегозащите нет. В нашем университете, например, существует такая дисциплина "Берегозащитные сооружения и пляжи", преподаем ее будущим строителям, специалистам городского строительства и хозяйства. В таких вузах, как петербургский Политех или МГСУ существуют гидротехнические факультеты, где готовят гидротехников, как морских, так и речных. Специалистам по морской гидротехнике преподают дисциплину "Берегозащита". Портовики, гидротехники речные вполне с этой задачей могут справиться. Процессы физические одни и те же, что вы порт строите, что буны – какая разница. Волны одни и те же.
– То есть специалистов по берегозащите могут привлекать к созданию офшорных, портовых и других морских сооружений?
– Нормальный специалист в морской гидротехнике разбирается и в берегозащите. У нас есть немного официальных учебников по берегозащите, выпущенных в МГСУ и у нас в Сочинском госуниверситете. И в них одинаковые материалы.
– Существуют специальные компьютерные программы для расчета волновых нагрузок?
– Есть зарубежные, которые и в свободном доступе распространяются, правда, неизвестно что и как они считают. Есть отечественные, в том числе, и нашего коллектива – обширные программные комплексы, которые все считают.
В любом случае гидротехника – очень дорогое удовольствие, и она должна сопровождаться физическим моделированием, одной математикой здесь не обойтись. Математика сужает выбор до нескольких оптимальных вариантов, которые потом необходимо проверять на физических моделях.
Комментарии 0.
Свежие новости
