По какой схеме реализуете финансовое оздоровление: дайте денег, мы закроем убытки, или дайте 5 лет, и мы заработаем деньги и закроем убытки?

Знакомство с судостроительной отраслью у Михаила Исполова началось с прокатного производства "Завода турбинных лопаток". ЗТЛ являлось на тот момент монополистом в Российской Федерации по производству полособульбовых профилей, и 70% номенклатуры как раз поставляли судостроительным предприятиям. С "Завода турбинных лопаток" Михаил Исполов перешел на позицию первого заместителя генерального директора компании "Силовые машины", где в его ведение попали заводы ЛМЗ, "Электросила", ОАО "Калужский турбинный завод". В 2012 году он возглавил "Криогенмаш", а с 2016 года занимал должность заместителя генерального директора ПАО "ОМЗ" по производству.
 

Генеральный директор ПAO "Пролетарский завод" / Фото: Корабел.ру

– Будучи руководителем компании, поставляющей продукцию для судостроения, с какими предприятиями вы работали?

– "Севмаш", который в то время начал "оживать". На моих глазах строился завод "Пелла". Начинали они с небольших проектов и потихоньку становились серьезным предприятием. Мы туда тоже поставляли профили. Очень хорошим заказчиком была группа компаний "Морские и нефтегазовые проекты": много строили и, в первую очередь, гражданские суда.

Поставляли продукцию на заводы в Крым, хотя там строили в основном корпуса. Вспоминается Выборгский судостроительный завод. Благодаря этому заказчику осваивали профили по норвежским стандартам.

Работали с Северной верфью, Балтийским заводом, Адмиралтейскими верфями
Следующее взаимодействие с ОСК, более плотное, произошло, когда я работал на позиции первого заместителя генерального директора и одновременно был директором Ижорской промышленной площадки и компании "ОМЗ-Спецсталь".

Мы поставляли на предприятия корпорации поковки линий валов, незначительное количество отливок для машиностроительной номенклатуры, обычные поковки, использующиеся при строительстве кораблей. Заказов было много, практически по всем предприятиям группы. Судостроение у "ОМЗ-Спецсталь" на тот момент занимало, наверное, третью часть деятельности.

– Вы занимали позицию топ-менеджера в прибыльных и эффективных нишах российской экономики. Можно ли считать ваш переход в судостроение высокой оценкой отрасли? Ведь у Пролетарского завода совсем другие объемы, другая экономика.

– Чтобы ответить на этот вопрос, вернемся ещё раз к моей биографии. До ОСК я работал в 2-х группах компаний: ОМЗ и "Силовые машины".

Когда я приехал первый раз на Пролетарский завод, я своими глазами, не на словах, увидел картинку, сильно отличающуюся от того, что было реализовано на предыдущих успешных энергетических и металлургических предприятиях.

Проблемы со сдачей заказов, развитием, внедрением нового оборудования, дисциплиной и планированием производства, да и по многим другим направлениям стали для меня вызовом. Одновременно с этим на Пролетарском заводе было много такого, чем я занимался до этого: конструкторское бюро, металлургическое производство, сварочно-сборочное производство.

Еще один важный момент: Пролетарский завод – это, прежде всего, не судо-, а машиностроительное предприятие, а это мне понятно. К тому же я увидел, что смогу реализовать поставленные передо мной задачи.
 

Пролетарский завод / Фото: Пролетарский завод

– А какие задачи перед вами ставили? На каком этапе реализации они сейчас?

– Было три ключевых задачи.

Первое – разработать и реализовать план финансового оздоровления, в том числе с поддержкой ОСК и государства. Второе – закончить ФЦП по развитию судового машиностроения. Третье, что не менее важно, – исполнение гособоронзаказа и заказов по линии военно-технического сотрудничества, где у завода было существенное отставание от сроков.

Были и другие задачи – решал разные вопросы, связанные с персоналом: например, банальное заключение коллективного договора, которого на тот момент тоже не было, вопросы связанные с формированием команды единомышленников. Я понимал, что один в поле не воин.

Актуализировали и подготовили к возможности реализации план финансового оздоровления. Согласовали и утвердили план организационно-технического развития, заключили коллективный договор. Это был один из животрепещущих и важных вопросов, потому что, с одной стороны, приходится убирать неэффективных менеджеров, с другой – необходимо сохранить уникальный опыт и знания, накопленные коллективом.

– "Переманили" уже кого-нибудь на завод из тех, с кем раньше работали?

– Да. Активно сотрудничаем с необходимыми нам специалистами, я сам свой опыт и знания передаю, если вижу, что отдача от руководителей есть, они разделяют мою позицию.

Повально мы не увольняем, ведь разбрасываться кадрами сегодня – непозволительная роскошь. Тем более есть вопросы, которые решаются ротацией, например, если человек не справляется на текущей позиции.
 

Гибкое автоматизированное производство / Фото: Пролетарский завод

– По какой схеме реализуете финансовое оздоровление: дайте денег, мы закроем убытки, или дайте 5 лет, и мы заработаем деньги и закроем убытки?

– По второй, безусловно. По первой схеме завод уже много раз получал дотации, а через два года приходил за новыми. Эта история акционерами уже не воспринимается. Нам сказали: "Понятно, что в текущий момент времени ваши проблемы надо лечить, старые долги отдавать, но если не будет встречной позиции: как будет оптимизирована работа предприятия, сокращены постоянные расходы, издержки, если не будут контракты исполняться в срок, привлекаться прибыльные заказы, разрабатываться новые продукты, то..." Мы и сами понимаем, что это приведет к очередному кризису.

– Какой срок реализации программы финансового оздоровления (ПФО)? Что успели сделать?

– Два года мы её активно реализуем, и как минимум ещё один год нам потребуется. А срок полного финансового оздоровления – 2026 год. За время моей работы успели снизить долговые позиции с 3 млрд до чуть более 1 млрд.

Отмечу, что со стороны ОСК осуществлено два существенных действия. Первое – докапитализация непосредственно от акционера. Второе – докапитализация от государства. Объясню механизм. Государство выделило деньги ОСК на увеличение уставного капитала нескольких организаций корпорации, а уже ОСК, в свою очередь, направило часть этих денег Пролетарскому заводу. Безусловно, нам существенно помог пандемийный кредит в сумме 320 миллионов рублей, полученный напрямую в Промсвязьбанке и направленный на осуществление операционной деятельности.

В целом в 2020 году докапитализация нашего завода составила 1,4 миллиарда рублей. Эти средства позволили даже сложный период прошлого года пережить и рассчитаться с основными кредиторами, вывести завод из предбанкротного состояния и выйти на стабильный курс.

– Какие судостроительные заводы, входящие в ОСК, на сегодняшний день являются вашими заказчиками?

– Практически для всех основных крупных верфей и заводов мы поставляем свою продукцию. Это "Севмаш", "Звездочка", дочерние компании "Звездочки", Северная Верфь, Адмиралтейские верфи, Выборгский судостроительный завод, Амурский судостроительный завод, отчасти Балтийский завод и другие.
 

Атомоход "Россия" / Фото: Корабел.ру

На последующих заказах будем обязательно представлены. Сейчас ведем переговоры по поводу проекта "Лидер" о том, какие изделия будут стоять от нас на атомном ледоколе. Мы продолжаем искать себя в области гражданского судостроения.

– Правильно понимаю, что ледоколы сейчас – ближайший вектор по диверсификации, или у вас все-таки есть какой-то процент гражданского производства?

– Пролетарский завод работает в двух основных направлениях: судовое машиностроение и энергетическое машиностроение. Основная гражданская номенклатура для нас – это питательные конденсатные и конденсатно-бустерные насосы для тепловых и атомных электростанций. Это исключительно гражданская номенклатура. Хотя есть и военная инсталляция данных насосных агрегатов.

Второе направление – газотурбогенераторы. В большей степени, конечно, мы их делаем для военного назначения, но также у нас остались турбогенераторы, которые используются на гражданских объектах. Например, для компании "Новатэк" поставляем и новые изделия, и запчасти к ним. Гражданская продукция у нас в большей степени в энергетике.

Пролетарский завод немного проиграл рынки немецким компаниям, таким, например, как Sulzer, KSB. Теперь же, набравшись сил, мы начинаем отвоевывать позиции, и получаем заказы с ТЭЦ как Российской Федерации, так и ближнего зарубежья.
 

Газотурбогенератор / Фото предоставлено Пролетарским заводом

– Сколько у вас энергетического машиностроения в номенклатуре?

– Каждый год по-разному. Если взять прошлый год, то до 50%.

– Это благодаря тому, что вы из энергетики, или потому что это традиционная линейка продукции Пролетарского завода?

– Нет, это благодаря тому, что были заключены хорошие контракты по линии Рособоронэкспорта и мы поставляли инозаказчику большое количество газотурбогенераторов. Это военная энергетика.
Если говорить о гражданской номенклатуре в целом по портфелю энергетики и судостроения – порядка 7%. Очень низкий процент. Над этим надо работать.

– Стоит ли задача от ОСК увеличивать процент гражданской номенклатуры?

– На перспективу нам поставлена задача – 30%, это гарантировано. Особенно предприятиям, которые получают финансирование по линии ФЦП. Амбициозная задача для компании.

– У вас есть конкуренты?

– За тот период, пока Пролетарский завод не полностью мог удовлетворить рынок, конечно, появились конкуренты.

Расскажу причину.

На определенный период времени в завод загрузили большое количество заказов непосредственно с предприятий группы ОСК. Но компания столкнулась с проблемой износа основных фондов, с отсутствием достаточного количества квалифицированного персонала и малым количеством оборотных средств.

Соответственно, предприятие стало шаг за шагом срывать заказы, а в ответ получать дополнительные штрафы и пени, вымывались оборотные средства. В итоге Пролетарский завод сам себя загнал в долговую позицию. Плюс параллельно срывались заказы военно-технического сотрудничества (ВТС).
На сегодняшний день отгружаем продукцию по линии ВТС с опережением контрактных сроков. Стремимся как можно быстрее вернуть деньги в оборот, чтобы отдать старые долги, перейти к нормальному финансированию текущих заказов.
 

Гибкое автоматизированное производство / Фото: Пролетарский завод

Все контракты для ВТС за прошлый год полностью отгрузили. Сегодня ведем переговоры по новой номенклатуре и по новым контрактам. Один из существенных источников финансирования – заключение новых контрактов по линии ВТС. Большая доля полученных тут средств будет направлена как раз на погашение старых задолженностей.

Вернемся к конкурентам. Прямых конкурентов у нас нет, так как Пролетарский завод – уникальное предприятие, производящее широчайшую линейку продукции, по сути, единственное в России, которое может сделать все. Мы изготавливаем и тормозные машины для авианосцев, и спецробототехнику для подводного флота (спецфлота), рулевые машины, успокоители качки и так далее. Однако, как я уже сказал раньше, в свое время появились компании, которые, пока была возможность, заняли определенную нишу, например, в гидравлике, изготовлении судовых механизмов.

– Разве, когда судостроительные предприятия группы ОСК проводят тендер, у вас нет преференций?

– Скажу так: у нас есть положение о закупках, где прописаны определенные внутригрупповые преференции, но при этом есть федеральные законы, обязывающие проводить тендеры по определенному регламенту. Также есть проектировщики, которые прописывают определённых участников, и решения Министерства обороны.

Я всегда говорю так: если у нас будет лучший продукт, то даже указаний никаких не надо и положений о закупке: мы и так сможем победить.

Если бы мы работали не в рамках ОСК, а, например, в рамках группы компаний ОМЗ, то, конечно бы вопрос был решен очень просто: там я отвечал за всю кооперацию, и мог прописать, кто и "почем" будет делать какое изделие. Все, что можно было сделать в периметре группы ОМЗ, мы на сторону практически не отдавали. Но, по большому счёту, это были негосударственные компании, и там не действовал 223 федеральный закон, а только закон экономического смысла.
 

А наши законы, в рамках которых мы сегодня работаем с Гособоронзаказом, иногда его лишены. Во многом именно по этой причине вышло новое постановление Правительства, по которому сэкономленные деньги на выигранном Гособоронзаказе по твердой цене можно будет оставить на предприятии. То есть если мы в процессе выполнения тендера сэкономили деньги, то теперь они не будут забираться. При этом есть ряд условий: тендер, твердая цена, если было согласовано, если единственный завод-изготовитель...

По линии госзаказов понемногу начинают пересматривать затратный метод ценообразования к более-менее экономическому. Но это очень сложная история.

– Раз у вас есть такой опыт, то хочется спросить: какая разница между управлением госпредприятием и частным?

– Если государственное предприятие обеспечено хорошим портфелем гособоронзаказов, то стабильность там – выше. Частникам же приходится "бегать" по рынку в поисках загрузки. Второе преимущество, особенно у "военных" предприятий, – нет иностранных конкурентов. А вот закупочная деятельность на гражданских предприятиях выстроена лучше. Всё-таки 223 федеральный закон, на мой взгляд, требует существенного пересмотра.

Следующая проблема – излишние требования и излишняя забюрократизированность, которые заложены в наших изделиях в соответствии с разработками и сопровождением ВП, что не способствует ни срокам, ничему другому. Чтобы сделать что-то новое, нам нужно пройти приемо-сдаточные испытания, межведомственные и все другие, присвоить соответствующий литер. То есть что-то новое привнести очень сложно, долго и дорого.

Если говорить о бизнес-процессах, то на гражданских предприятиях они "летают" по сравнению с государственными. И ситуация требует достаточно серьезного и быстрого переосмысления.
 

Пролетарский завод / Фото: Пролетарский завод

– А вы планируете у себя на заводе управленческую модель менять?

– Конечно, ведь если хочешь что-то изменить – начни с себя. Но это порой сложно объяснить тем, кто с тобой работает. Я прошел разные отрасли, и мне понятно, что и как должно работать. А люди, которые сидели всю жизнь на заводе на одном месте, некоторых вещей просто не понимают, а некоторые и не хотят. Соответственно, изменить модель поведения достаточно сложно. Поэтому по некоторым направлениям мы привлекаем новых людей, которые уже знают, как и что делать, их не надо учить.

– Сколько сейчас человек работает на заводе?

– На Пролетарском заводе около 1900 человек. И еще 200 работает в ЗАО "Центральный научно-исследовательский институт судового машиностроения", который я не отделяю от нашего предприятия.

– Средний возраст сотрудников и уровень заработной платы?

– Средний уровень зарплат приближается к 60 000 рублей, а средний возраст пока что превышает 51 год, но задача на омолаживание стоит. С таким уровнем зарплат нам достаточно сложно привлечь высококвалифицированных специалистов, поэтому мы повышаем квалификацию своих сотрудников.

– С институтами взаимодействуете?

Ключевое – наша Корабелка (СПБГМТУ), техникумы, ряд колледжей, академия машиностроения имени Котина. Конечно, прошлый год сильно подкосил: у нас был план заключения договоров с пятью-семью учебными заведениями, а из-за пандемии и они толком и не работали, и мы в ограниченном режиме. Но в настоящее время мы возобновляем эту работу.

– Что скажете о модернизации завода?

– Если коротко – было три ФЦП два года назад: одна в стадии реализации, и две другие в начальной стадии, согласованные с Минпромторгом. На сегодня первая ФЦП судового машиностроения реализована, а вторая и третья программы заявлены, акцептованы для дальнейшего финансирования. Это программы по развитию энергетического и гидравлического машиностроения. Конечно же, получив современное новое оборудование и разработку новых конструкций, дадим "бой" нашим конкурентам, в том числе иностранным производителям.
 

Контрольно-измерительная машина / Фото: Пролетарский завод

В целом в модернизацию уже вложили порядка 850 млн рублей. Реконструировали корпус пролета цеха и внедрили новое современное оборудование, потратили на это два года. Обновляли механообрабатывающее оборудование, оборудование для заготовительного производства – гидроабразивное, контрольно-измерительные машины, которые позволят повысить качество изготавливаемых деталей.

Также было сделано множество других инвестиций, помимо ФЦП. В частности, реализовали большое количество проектов энергоэффективности в части энергосервисных контрактов: известная история, когда мы пользуемся не своими деньгами, а деньгами нашего партнера. То есть он приходит, делает модернизацию части оборудования, а потом с экономии энергоносителя мы платим ему определенные деньги. И в течение 3-5 лет все проекты, которые мы прорабатывали, окупаются. Партнер же, в свою очередь, окупает инвестиции, которые вложил.

Перебазировали некоторые цеха, которые находились в арендуемых помещениях. Изготовление гидрооборудования, например, переехало в цех Пролетарского завода. Настроили технологические потоки, чтобы снизить накладные расходы, повысить качество, сократить сроки изготовления.
Еще одно направление – новая продукция. Так, в прошлом году завершены работы по ОКР рулевых машин – совместный проект ЗАО "ЦНИИ СМ", АО "ЦКБ МТ "Рубин" и АО "ПО "Севмаш" для нового поколения подводного флота. Сейчас уже идет контрактация изделий по следующим проектам "Рубина".

Ещё один новый продукт – питательные насосы 5-го поколения для тепловых и атомных электростанций, которые по своим характеристикам лучше немецких аналогов. Они позволят нам вернуть рынок и потеснить немецких конкурентов.

Отдельного внимания достойна роторная рулевая машина, разработанная в ЗАО "Центральный научно-исследовательский институт судового машиностроения" за деньги Минпромторга: прошла все этапы, получили ТУ. Важно, что машина может полноценно встать на наши боевые корветы и фрегаты, которые сегодня будут закладываться на Амурском заводе.
 

Пролетарский завод в ретроспективе / Фото: Пролетарский завод

Уверен, со всеми задачами мы справимся. Уникальная история завода - убедительное доказательство того, что ему все по плечу. Пролетарский завод, и с этого, наверное, стоило начать нашу беседу, в 2021 году отмечает свое 195-летие. За эти десятилетия завод пережил разные этапы становления: выпускал промышленное оборудование, участвовал в создании архитектурных памятников Северной столицы, спускал на воду первые отечественные пароходы и строил первые российские паровозы. Сейчас наш профиль – судовое и энергетическое машиностроение. Как я уже говорил, за последнее время мы заложили основу для дальнейшего совершенствования производства. Знаю, что конкуренты не дремлют, но мы готовы показать себя и потягаться и в цене, и в качестве. Я надеюсь, что нам удастся победить.

Также читайте: Пролетарский завод: мы включены в перечень системообразующих предприятий