В истории отечественного флота имя Степана Осиповича Макарова занимает особое место. Он был не только флотоводцем новой формации – флотоводцем броненосного флота конца XIX – начала XX века, но и талантливым ученым. С.О. Макаров внес большой вклад в развитие кораблестроения, артиллерийского и минно-торпедного оружия, тактики броненосного флота, в организацию боевой подготовки, обучения и воспитания моряков. Его военно-теоретические работы, особенно в области военно-морского искусства, не потеряли своей актуальности в определенной степени и в наше время.
Степан Осипович Макаров родился 27 декабря 1848 года (8 января 1849 года) в городе Николаеве в семье прапорщика Осипа Федоровича Макарова, который начал свою службу во флоте матросом, за отличие был произведен в офицеры и стал потомственным дворянином.
В 1858 году Осип Федорович вместе с семьей переехал к новому месту службы в город Николаевск-на-Амуре. В том же году он определил своего сына Степана, которому было от роду 10 лет, в морское училище, готовившее штурманов для Сибирской военной флотилии. Николаевское морское училище было небольшим учебным заведением. На младшем отделении кадеты изучали общеобразовательные дисциплины, а на старшем – морские науки. Общеобразовательные предметы преподавали морские чиновники, а морские дисциплины – свободные от службы офицеры Сибирской военной флотилии. "Нравы в училище, – писал академик А.Н. Крылов, – были крайне грубые, надзор слабый, а летом кадеты оставались в училище и вовсе без надзора".
Юный Макаров с первых же дней обучения в училище зарекомендовал себя очень способным, трудолюбивым и прилежным кадетом, проявляющим большой интерес к изучению наук и морского дела. Большую помощь Макарову в учебе, особенно в его самостоятельной работе, оказывал учитель всеобщей истории и географии К.Ф. Якимов. Якимов помогал ему получать книги для чтения в местной офицерской библиотеке и покупать нужную литературу, выписывая ее из Петербурга. Бескорыстная отеческая помощь одного из лучших учителей морского училища помогла Степану Макарову прочитать немало хороших книг и получить знания, значительно превышавшие те, которые предусматривались учебными программами.
Летом 1861 года, когда Степан перешел на старшее отделение, его впервые направили для морской практики на корабли Сибирской военной флотилии. Вначале он плавал на винтовом клипере "Стрелок", которым командовал капитан-лейтенант В.М. Сухомлин, а затем перешел на военный транспорт "Манжур". Первая учебная практика на кораблях продолжалась более четырех месяцев и проходила в пределах залива Де-Кастри. Вторая практика в 1862 году также проходила на военном транспорте "Манжур", который использовался в качестве учебного корабля для штурманской практики.
Командиры кораблей, на которых С.О. Макаров проходил учебную практику в 1861 и 1862 годах, дали ему прекрасные аттестации. Он покорил их своими необыкновенными способностями, любознательностью, желанием непрерывно расширять знания и исключительным трудолюбием. Особую любовь Макаров проявил к изучению морского дела, которому решил посвятить всю свою жизнь.
С первой учебной практики Степан вернулся с аттестацией лучшего кадета морского училища. Добрая молва о нем дошла и до командира Николаевского порта контр-адмирала В.П. Казакевича, который шефствовал над училищем.
Летом 1863 года Степан Макаров, как лучший кадет училища, по ходатайству В.П. Казакевича был послан во Владивосток на крейсерскую эскадру вице-адмирала А.А. Попова, которая готовилась к дальнему плаванию к берегам Северной Америки. По прибытии во Владивосток С.О. Макарова вначале определили на клипер "Абрек". Но когда командующий Тихоокеанской эскадрой вице-адмирал А.А. Попов узнал о необыкновенно способном юном моряке Степане Макарове, он перевел его на свой флагманский корабль – корвет "Богатырь", чтобы иметь возможность поближе познакомиться с 14-летним кадетом.
Кадету Макарову, можно сказать, повезло: ему представилась возможность проверить себя в дальнем океанском плавании, да еще под руководством такого опытного моряка и просвещенного адмирала, каким был Александр Александрович Попов, внесший большой вклад в кораблестроение, обучение и воспитание офицеров броненосного флота.
Вице-адмирал А.А. Попов всячески старался приобщить к научной литературе подчиненных офицеров и тем самым повысить их кругозор и привить им любовь к знаниям. С этой целью он превратил свой адмиральский салон на "Богатыре" в читальный зал для занятий корабельных офицеров, разместив в нем свою богатую научную библиотеку, с которой он никогда не расставался, находясь подолгу в морских походах.
Адмирал завел на флагманском корабле такой порядок. Во время длительных океанских плаваний он давал задания офицерам, чтобы они досконально изучили страны в районе плавания и особенно детально порты, в которые планироваться заход кораблей. После посещения этих портов и их осмотра офицеры должны были сверить данные, вычитанные в рекомендованной А.А. Поповым литературе, с действительностью. После выхода корабля в море Александр Александрович проводил в адмиральском салоне семинар, на котором каждый офицер должен был выступить с кратким научным сообщением по заданному адмиралом вопросу. На этих семинарах присутствовали не только офицеры "Богатыря", но и приглашенные с других кораблей эскадры. Проведение подобных семинаров способствовало расширению кругозора офицеров и повышало их общий культурный уровень. Таким образом офицеры Тихоокеанской эскадры учились у своего просвещенного флагмана не только премудростям морского дела, но и повышали уровень общего образования.
Это в полной мере почувствовал на себе и Степан Макаров, который провел на крейсерской эскадре А.А. Попова девять месяцев, совершив плавание из Владивостока в Сан-Франциско и обратно. Для Макарова это океанское плавание по существу явилось первой настоящей школой морской выучки, оказавшей на него большое влияние.
В дальнейшем на пути становления Степана Осиповича Макарова как морского офицера встречалось немало замечательных людей, сыгравших ту или иную роль в его жизни и флотоводческой деятельности. Но первым учителем, подметившим в нем огромные потенциальные возможности, был вице-адмирал А.А. Попов. После завершения плавания к берегам Северной Америки С.О. Макаров пришел к А.А. Попову в каюту, чтобы поблагодарить за все хорошее, что он сделал для него во время океанского плавания, и от избытка нахлынувших чувств расплакался. Александр Александрович, отличавшийся суровым характером, тоже растрогался. Он по-отцовски любил хороших моряков и ему было жалко расставаться с талантливым юным кадетом. Расцеловав Степана, А.А. Попов подарил ему на память свою фотографию, сделав на ней надпись: "Моему молодому другу С. Макарову на память о приятных, а в особенности неприятных днях, проведенных им со мною".
В апреле 1865 года в морском училище состоялись выпускные экзамены, которые завершились для Степана Макарова настоящим триумфом: он сдал 17 экзаменов со средней оценкой 10.8 балла, а за поведение получил полный балл – 12 и окончил училище первым по списку, значительно опередив следовавшего за ним выпускника, получившего средний балл 7.3.
Незаурядные способности обеспечили С.О. Макарову не только успешное окончание морского училища, но и быстрое продвижение по службе в дальнейшем.
Председатель экзаменационной комиссии контр-адмирал В.П. Казакевич лично поздравил Степана Макарова с блестящей сдачей экзаменов и сообщил, что возбудил ходатайство о производстве его за исключительно высокие способности не в кондукторы корпуса штурманов флота, как это предусматривалось положением об училище, а в гардемарины флота – наравне с выпускниками петербургского Морского кадетского корпуса. Однако из-за бесконечной бюрократической волокиты морских чиновников потребовалось два года для того, чтобы это ходатайство было удовлетворено "по особому высочайшему повелению не в пример прочим", которое последовало 14 (26) июля 1867 года. С.О. Макаров в дневнике по этому поводу написал: "...После долгих усилий множества лиц и после переписки тысячи бумаг набело и начерно я был произведен в гардемарины флота".
После окончания морского училища Макаров был назначен на пароход "Америка", входивший в состав Сибирской флотилии. В течение четырех лет он плавал на различных кораблях на дальневосточных морях – Японском, Охотском, Восточно-Китайском и в Тихом океане. В конце 1866 года и в первой половине 1867 года Степан Осипович совершил плавание на корвете "Аскольд", входившем в состав эскадру контр-адмирала Ф.С. Керна, из японского порта Нагасаки в Кронштадт вокруг мыса Доброй Надежды. Командиры кораблей, на которые плавал С.О. Макаров в первые годы после окончания училища, характеризовали его как уже достаточно опытного моряка и прекрасно подготовленного штурмана, хорошо знающего мореходные качества и маневренные элементы паровых винтовых кораблей.
В 1867 году С.О. Макаров, в возрасте 18 лет опубликовал в журнале "Морской сборник" свою первую научную работу по штурманской специальности под названием "Инструмент Адкинса для определения девиации в море". К этому времени относится и его известное высказывание, характеризующее отношение Степана Осиповича к морю и военно-морской службе. В дневнике, который начал вести еще в период плавания на "Богатыре" в 1863 году, он во время отпуска 17 (29) августа 1867 года записал "...В море я у себя дома, а на берегу в гостях". Это изречение С.О. Макарова, высказанное в неполные 19 лет, стало его важнейшим принципом, которым он руководствовался сам на протяжении всей службы в военно-морском флоте и на котором воспитывал своих подчиненных.
Летом 1867 года С.О. Макаров был назначен на фрегат "Дмитрий Донской", на котором корабельные гардемарины, закончившие Морской корпус, отправлялись в заграничное плавание по Атлантическому океану. Фрегат вышел из Кронштадта в сентябре 1867 года, зашел в датскую столицу Копенгаген и английский порт Плимут, затем пересек Атлантический океан с севера на юг и прибыл в бразильский порт Рио-де-Жанейро, часто посещавшийся тогда русскими военными кораблями. В Кронштадт "Дмитрий Донской" возвратился 28 июня (10 июля) 1868 года.
За время плавания на фрегате С.О. Макаров зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. По способностям, знаниям, практическим навыкам и отношению к службе он резко выделялся среди гардемарин. Аттестуя С.О. Макарова по службе на "Дмитрии Донском", его непосредственный начальник в аттестационном списке гардемарин написал о нем: "Примерным знанием дела, расторопностью, усердием, исправностью резко выделяется из среды прочих гардемарин. Начитан, любознателен и обещает много в будущем. Знает английский язык". Командир корабля утвердил эту аттестацию, написав на ней: "С отзывом об этом молодом человеке вполне согласен".
Находясь в плавании на "Дмитрии Донском", Степан Осипович блестяще выдержал экзамен на корабельного гардемарина и 24 мая (5 июня) 1869 года, через четыре года после окончания Николаевского морского училища, был произведен в офицеры, получив чин мичмана.
К этому времени он имел большой практический опыт плавания на кораблях – служил на 11 различных судах и побывал на различных морских и океанских театрах, в том числе на Тихом, Индийском и Атлантическом океанах, проведя в море в общей сложности 1,970 дней.
С производством в офицеры начался новый этап в службе Степана Осиповича Макарова. В июне 1869 года он был назначен на двухбашенную броненосную лодку "Русалка", которой командовал капитан 2-го ранга М.Н. Шварц. "Русалка" входила в состав практической эскадры броненосных кораблей Балтийского флота, во главе которой стоял вице-адмирал Г.И. Бутаков, ставший вторым после адмирала А.А. Попова учителем Степана Осиповича.
Под флагом вице-адмирала Г.И. Бутакова С.О. Макаров проплавал только одну кампанию. Но для талантливого ученика было и этого достаточно для того, чтобы изучить и на себе прочувствовать систему боевой подготовки, разработанную Григорием Ивановичем и опробованную им на своей эскадре, а затем распространенную на весь российский броненосный флот. Переняв все лучшее, что создал в этой области Г.И. Бутаков, Степан Осипович в дальнейшем развил эту систему применительно к требованиям флота последней четверти XIX в.
В кампанию 1869 года броненосная эскадра Г.И. Бутакова, как обычно, занималась напряженной боевой подготовкой, проводившейся на транзундском рейде. В нее наряду со многими задачами, которые отрабатывались с командирами кораблей, входило освоение плавания по финским шхерным фарватерам. В одном из таких походов "Русалка", следуя в составе отряда броненосных кораблей, при повороте коснулась подводной скалы и получила пробоину. Сравнительно небольшая авария из-за отсутствия водоотливных средств на корабле и должной организации борьбы за живучесть едва не привела к гибели судна.
Случай с "Русалкой" оказал решающее влияние на всю последующую служебную деятельность Степана Осиповича Макарова. Он серьезно занялся проблемой непотопляемости кораблей. Детально изучив аварию на "Русалке" и другие аналогичные аварии в отечественном и иностранных флотах, он пришел к выводу о несоответствии боевой мощи броненосного корабля его возможностям бороться с подводными пробоинами в корпусе.
Проведя всестороннее исследование аварии на "Русалке" и глубоко изучив вопрос о непотопляемости кораблей, С.О. Макаров в 1870 году опубликовал в "Морском сборнике" статью под названием "Броненосная лодка "Русалка" В этой статье Степан Осипович изложил свои взгляды по проблеме непотопляемости корабля и сделал ряд ценных практических предложений по обеспечению непотопляемости корабля. В частности, он предложил при борьбе за живучесть корабля использовать ряд разработанных им новых технических средств и специальный пластырь для заделки пробоин, получивший название "макаровского пластыря".
Адмирал Г.И. Бутаков, являвшийся авторитетным специалистом в области броненосного кораблестроения, ознакомившись со статьей 22-летнего мичмана, одобрил ее и горячо поддержал предложенную С.О. Макаровым систему борьбы за непотопляемость корабля, так как увидел в ней один из важнейших путей решения проблемы живучести парового броненосного флота.
По предложению Г.И. Бутакова идеи С.О. Макарова по обеспечению живучести корабля были рассмотрены на специальном заседании Морского технического комитета, который также в основном одобрил их. "Часть предложений Макарова, – пишет академик А.Н. Крылов, – была принята и осуществлена, но самое важное из них – выравнивание корабля затоплением неповрежденных отделений – показалось Морскому техническому комитету столь великой ересью, что понадобились 35 лет, гибель Макарова, Цусима... чтобы убедить в справедливости, практической важности и осуществимости идей 22-летнего мичмана Макарова".
Таким образом, молодой мичман Макаров стал основоположником теории непотопляемости корабля, над которой затем он работал в течение всей своей службы, непрерывно совершенствуя и обогащая ее новыми положениями и практическими предложениями, направленными на повышение боеспособности броненосного флота. Он первым в истории кораблестроения дал определение понятия непотопляемости корабля. "Непотопляемость судна, – писал он в 1875 году, – или способность его оставаться на воде, имея подводные пробоины, есть одно из главных боевых качеств каждого судна".
Несколько позже он расширил это определение, дополнив его тезисом о способности судов не терять своих боевых качеств при повреждениях.
В развитие теории С.О. Макарова о непотопляемости корабля большой вклад в дальнейшем внес выдающийся ученый-кораблестроитель профессор А.Н. Крылов, который так же. как и Степан Осипович, серьезно занимался изучением этой важной проблемы.
До С.О. Макарова вопросами непотопляемости корабля никто по-настоящему не занимался ни в российском, ни в зарубежных флотах, в том числе и в Англии, где кораблестроение всегда находилось на высоком уровне. Кораблестроители всего мира стояли не на правильном пути, считая, что в вопросе живучести корабля решающую роль играет его бронирование. "Но оказалось, – писал С.О. Макаров, — что там (имеется в виду за рубежом) разбирают проекты различных броней, спорят о преимуществах бортовой и башенной системы и других более важных предметов, а о непотопляемости судов почти не говорят".
После опубликования С.О. Макаровым работы о непотопляемости корабля высказанные в ней идеи и практические предложения были приняты во всех странах мира и стали учитываться при строительстве паровых броненосных кораблей.
В январе 1870 года мичман С.О. Макаров был назначен на только что построенную на Охтинском адмиралтействе винтовую шхуну "Тунгуз", которой предстояло совершить плавание из Кронштадта в Николаевск-на-Амуре. Несмотря на то, что С.О. Макаров до этого уже неоднократно участвовал в дальних океанских плаваниях, предстоящий поход на "Тунгузе" через Атлантический и Тихий океаны весьма обрадовал молодого офицера.
В начале ноября 1870 года "Тунгуз" покинул Кронштадт. Его маршрут проходил через Копенгаген – Плимут – Порто-Гранде – Рио-де-Жанейро – Магелланов пролив – Гонолулу – Владивосток – Николаевск-на-Амуре. Весь этот путь шхуна преодолела за 10 месяцев. 14 (26) июня 1871 года она благополучно прибыла во Владивосток, откуда позже перешла в Николаевск-на-Амуре. Для С.О. Макарова этот многомесячный поход через Атлантический и Тихий океаны, проходивший в сложных гидрометеорологических условиях, явился хорошей школой морской выучки.
Когда шхуна "Тунгуз" прибыла в Рио-де-Жанейро, С.О. Макарову стало известно, что по представлению адмирала Г.И. Бутакова 1 (13) января 1871 года ему "за отличие по службе" досрочно присвоили чин лейтенанта и выделили награду в размере 200 рублей. Однако Степан Осипович не испытал от этого чувства особой радости. В письме к своей знакомой А.М. Поливановой он писал из Рио-де-Жанейро: "Это такой чин, который получают все решительно по линии. В 2–3 года едва встречается один человек, которому выпадает производство до срока, и голодные кронштадтские шкалеры не пропустят случая разобрать выскочку на все манеры и со всех сторон, так что производство это едва ли приносит какую-нибудь пользу тому, на кого выпадает..."
По завершении плавания на "Тунгузе" Степан Осипович получил предписание отбыть в Петербург в распоряжение вице-адмирала А.А. Попова, который в то время занимался проектированием и постройкой броненосных кораблей. По его проектам было построено несколько кораблей, из которых особое место занимал броненосец "Петр Великий", вступивший в строй в 1872 году.
Этот корабль, по праву считавшийся сильнейшим броненосцем в мире в 70-е годы XIX века, имел водоизмещение 9,665 т, скорость хода 14.3 уз и вооружение из четырех 305-мм нарезных орудий, установленных в двух башнях. Борт корабля был защищен броней толщиной до 356 мм.
"Петр Великий", построенный русскими кораблестроителями и целиком из отечественных материалов, положил начало созданию мощных мореходных броненосцев, получивших наименование эскадренных. Высоко оценивая достижения русской технической мысли и боевые возможности броненосца "Петр Великий", главный английский кораблестроитель Рид писал: "Русские успели превзойти нас как в отношении боевой силы существующих судов, так и в отношении новых способов постройки. Их "Петр Великий" совершенно свободно может идти в английские порты, так как представляет собой судно более сильное, чем всякий из собственных наших броненосцев".
С постройкой в России "Петра Великого" в западно-европейских странах, и прежде всего в Англии и во Франции, по образцу этого корабля началось строительство башенных безрангоутных броненосцев. Таким образом, броненосец "Петр Великий" стал эталоном эскадренных броненосцев во всех странах мира.
Новое назначение лейтенанта С.О. Макарова не было случайным. Вице-адмирал А.А. Попов хорошо запомнил талантливого кадета, который плавал вместе с ним на "Богатыре", а в 1870 году опубликовал в "Морском сборнике" весьма нужную для флота статью, в которой поднимал проблему непотопляемости броненосных кораблей, проектированием которых он занимался.
Под руководством адмирала А.А. Попова лейтенант С.О. Макаров проработал с декабря 1872 года до октября 1876 года, занимаясь водоотливной системой и обеспечением непотопляемости броненосных кораблей. "...Работа под начальством Попова, отличавшегося "тяжелым характером", – пишет академик А.Н. Крылов, – была не легка, но она принесла Макарову большую пользу и дала ему возможность приобрести обширные познания в области кораблестроения".
В течение четырех лет Степан Осипович занимался испытанием на кораблях разработанных им водоотливной системы, пластыря для заделки пробоин и других технических приспособлений для борьбы за живучесть корабля. С этой целью он ежегодно плавал на броненосных кораблях на Балтийском море – на "Адмирале Спиридове", "Адмирале Чичагове", "Петре Великом" и других. Участвуя в практических плаваниях, С.О. Макаров следил за внедрением своих изобретений по обеспечению непотопляемости и одновременно обучал личный состав борьбе за живучесть корабля.
Придавая большое значение обучению офицеров и матросов борьбе за живучесть корабля, С.О. Макаров писал в "Морском сборнике": "Человек так создан, что он пойдет на верную смерть, когда опасность ему знакома, но его пугает даже шум трюмной воды, если он к нему не привык. Приучите людей к этому шуму, и они будут бороться с пробоинами до последней крайности... Я полагаю необходимым обучать людей водяному и трюмному делу совершенно так же, как обучают комендоров пальбе из орудий, машинистов – обращению с машиной, рулевых – управлению рулем и т.п."
Призывая командиров кораблей и флагманов обучать личный состав борьбе за живучесть, Степан Осипович в то же время давал рекомендации каким образом следует обучать этому делу трюмных: "Надо, чтобы люди видели, что такое пробоина, – писал С.О. Макаров, – как вода бьет через плохо закрытые двери, почему необходимо должным образом задраивать горловины и пр. До сих пор мы учили трюмному делу рассказом; пора, однако, начать учить показом".
Основываясь на глубоких теоретических знаниях и богатом практическом опыте, приобретенном в процессе работы по обеспечению непотопляемости броненосных кораблей, С.О. Макаров написал в тот период и опубликовал в "Морском сборнике" ряд интересных работ по проблеме непотопляемости корабля и борьбе за живучесть. Среди них были: "О прекращении подводной течи на судах" (1873 год); "Трюмы двухдонных судов" (1874 года); "О непотопляемости судов" (1875 год); "Средства против потопления судов" (1876 год) и др.
Разрешение проблемы непотопляемости корабля стало одним из главных направлений научной и технической деятельности С.О. Макарова на протяжении всей его последующей службы в военно-морском флоте. В 1875 году он писал: "Единственное мое желание – это докончить разработку вопроса о непотопляемости судов, для чего нужны средства, и вот этих-то средств я готов добиваться и жертвовать для них всем".
За отличие по службе и большие успехи в научно-технической деятельности, направленной на повышение боеспособности броненосного флота, С.О. Макаров в 1873 году был награжден орденом Станислава 3-й степени, а в 1876 году удостоен ордена святой Анны 3-й степени.
Степан Осипович Макаров родился 27 декабря 1848 года (8 января 1849 года) в городе Николаеве в семье прапорщика Осипа Федоровича Макарова, который начал свою службу во флоте матросом, за отличие был произведен в офицеры и стал потомственным дворянином.
В 1858 году Осип Федорович вместе с семьей переехал к новому месту службы в город Николаевск-на-Амуре. В том же году он определил своего сына Степана, которому было от роду 10 лет, в морское училище, готовившее штурманов для Сибирской военной флотилии. Николаевское морское училище было небольшим учебным заведением. На младшем отделении кадеты изучали общеобразовательные дисциплины, а на старшем – морские науки. Общеобразовательные предметы преподавали морские чиновники, а морские дисциплины – свободные от службы офицеры Сибирской военной флотилии. "Нравы в училище, – писал академик А.Н. Крылов, – были крайне грубые, надзор слабый, а летом кадеты оставались в училище и вовсе без надзора".
Юный Макаров с первых же дней обучения в училище зарекомендовал себя очень способным, трудолюбивым и прилежным кадетом, проявляющим большой интерес к изучению наук и морского дела. Большую помощь Макарову в учебе, особенно в его самостоятельной работе, оказывал учитель всеобщей истории и географии К.Ф. Якимов. Якимов помогал ему получать книги для чтения в местной офицерской библиотеке и покупать нужную литературу, выписывая ее из Петербурга. Бескорыстная отеческая помощь одного из лучших учителей морского училища помогла Степану Макарову прочитать немало хороших книг и получить знания, значительно превышавшие те, которые предусматривались учебными программами.
Летом 1861 года, когда Степан перешел на старшее отделение, его впервые направили для морской практики на корабли Сибирской военной флотилии. Вначале он плавал на винтовом клипере "Стрелок", которым командовал капитан-лейтенант В.М. Сухомлин, а затем перешел на военный транспорт "Манжур". Первая учебная практика на кораблях продолжалась более четырех месяцев и проходила в пределах залива Де-Кастри. Вторая практика в 1862 году также проходила на военном транспорте "Манжур", который использовался в качестве учебного корабля для штурманской практики.
Командиры кораблей, на которых С.О. Макаров проходил учебную практику в 1861 и 1862 годах, дали ему прекрасные аттестации. Он покорил их своими необыкновенными способностями, любознательностью, желанием непрерывно расширять знания и исключительным трудолюбием. Особую любовь Макаров проявил к изучению морского дела, которому решил посвятить всю свою жизнь.
С первой учебной практики Степан вернулся с аттестацией лучшего кадета морского училища. Добрая молва о нем дошла и до командира Николаевского порта контр-адмирала В.П. Казакевича, который шефствовал над училищем.
Летом 1863 года Степан Макаров, как лучший кадет училища, по ходатайству В.П. Казакевича был послан во Владивосток на крейсерскую эскадру вице-адмирала А.А. Попова, которая готовилась к дальнему плаванию к берегам Северной Америки. По прибытии во Владивосток С.О. Макарова вначале определили на клипер "Абрек". Но когда командующий Тихоокеанской эскадрой вице-адмирал А.А. Попов узнал о необыкновенно способном юном моряке Степане Макарове, он перевел его на свой флагманский корабль – корвет "Богатырь", чтобы иметь возможность поближе познакомиться с 14-летним кадетом.
Кадету Макарову, можно сказать, повезло: ему представилась возможность проверить себя в дальнем океанском плавании, да еще под руководством такого опытного моряка и просвещенного адмирала, каким был Александр Александрович Попов, внесший большой вклад в кораблестроение, обучение и воспитание офицеров броненосного флота.
Вице-адмирал А.А. Попов всячески старался приобщить к научной литературе подчиненных офицеров и тем самым повысить их кругозор и привить им любовь к знаниям. С этой целью он превратил свой адмиральский салон на "Богатыре" в читальный зал для занятий корабельных офицеров, разместив в нем свою богатую научную библиотеку, с которой он никогда не расставался, находясь подолгу в морских походах.
Адмирал завел на флагманском корабле такой порядок. Во время длительных океанских плаваний он давал задания офицерам, чтобы они досконально изучили страны в районе плавания и особенно детально порты, в которые планироваться заход кораблей. После посещения этих портов и их осмотра офицеры должны были сверить данные, вычитанные в рекомендованной А.А. Поповым литературе, с действительностью. После выхода корабля в море Александр Александрович проводил в адмиральском салоне семинар, на котором каждый офицер должен был выступить с кратким научным сообщением по заданному адмиралом вопросу. На этих семинарах присутствовали не только офицеры "Богатыря", но и приглашенные с других кораблей эскадры. Проведение подобных семинаров способствовало расширению кругозора офицеров и повышало их общий культурный уровень. Таким образом офицеры Тихоокеанской эскадры учились у своего просвещенного флагмана не только премудростям морского дела, но и повышали уровень общего образования.
Это в полной мере почувствовал на себе и Степан Макаров, который провел на крейсерской эскадре А.А. Попова девять месяцев, совершив плавание из Владивостока в Сан-Франциско и обратно. Для Макарова это океанское плавание по существу явилось первой настоящей школой морской выучки, оказавшей на него большое влияние.
В дальнейшем на пути становления Степана Осиповича Макарова как морского офицера встречалось немало замечательных людей, сыгравших ту или иную роль в его жизни и флотоводческой деятельности. Но первым учителем, подметившим в нем огромные потенциальные возможности, был вице-адмирал А.А. Попов. После завершения плавания к берегам Северной Америки С.О. Макаров пришел к А.А. Попову в каюту, чтобы поблагодарить за все хорошее, что он сделал для него во время океанского плавания, и от избытка нахлынувших чувств расплакался. Александр Александрович, отличавшийся суровым характером, тоже растрогался. Он по-отцовски любил хороших моряков и ему было жалко расставаться с талантливым юным кадетом. Расцеловав Степана, А.А. Попов подарил ему на память свою фотографию, сделав на ней надпись: "Моему молодому другу С. Макарову на память о приятных, а в особенности неприятных днях, проведенных им со мною".
В апреле 1865 года в морском училище состоялись выпускные экзамены, которые завершились для Степана Макарова настоящим триумфом: он сдал 17 экзаменов со средней оценкой 10.8 балла, а за поведение получил полный балл – 12 и окончил училище первым по списку, значительно опередив следовавшего за ним выпускника, получившего средний балл 7.3.
Незаурядные способности обеспечили С.О. Макарову не только успешное окончание морского училища, но и быстрое продвижение по службе в дальнейшем.
Председатель экзаменационной комиссии контр-адмирал В.П. Казакевич лично поздравил Степана Макарова с блестящей сдачей экзаменов и сообщил, что возбудил ходатайство о производстве его за исключительно высокие способности не в кондукторы корпуса штурманов флота, как это предусматривалось положением об училище, а в гардемарины флота – наравне с выпускниками петербургского Морского кадетского корпуса. Однако из-за бесконечной бюрократической волокиты морских чиновников потребовалось два года для того, чтобы это ходатайство было удовлетворено "по особому высочайшему повелению не в пример прочим", которое последовало 14 (26) июля 1867 года. С.О. Макаров в дневнике по этому поводу написал: "...После долгих усилий множества лиц и после переписки тысячи бумаг набело и начерно я был произведен в гардемарины флота".
После окончания морского училища Макаров был назначен на пароход "Америка", входивший в состав Сибирской флотилии. В течение четырех лет он плавал на различных кораблях на дальневосточных морях – Японском, Охотском, Восточно-Китайском и в Тихом океане. В конце 1866 года и в первой половине 1867 года Степан Осипович совершил плавание на корвете "Аскольд", входившем в состав эскадру контр-адмирала Ф.С. Керна, из японского порта Нагасаки в Кронштадт вокруг мыса Доброй Надежды. Командиры кораблей, на которые плавал С.О. Макаров в первые годы после окончания училища, характеризовали его как уже достаточно опытного моряка и прекрасно подготовленного штурмана, хорошо знающего мореходные качества и маневренные элементы паровых винтовых кораблей.
В 1867 году С.О. Макаров, в возрасте 18 лет опубликовал в журнале "Морской сборник" свою первую научную работу по штурманской специальности под названием "Инструмент Адкинса для определения девиации в море". К этому времени относится и его известное высказывание, характеризующее отношение Степана Осиповича к морю и военно-морской службе. В дневнике, который начал вести еще в период плавания на "Богатыре" в 1863 году, он во время отпуска 17 (29) августа 1867 года записал "...В море я у себя дома, а на берегу в гостях". Это изречение С.О. Макарова, высказанное в неполные 19 лет, стало его важнейшим принципом, которым он руководствовался сам на протяжении всей службы в военно-морском флоте и на котором воспитывал своих подчиненных.
Летом 1867 года С.О. Макаров был назначен на фрегат "Дмитрий Донской", на котором корабельные гардемарины, закончившие Морской корпус, отправлялись в заграничное плавание по Атлантическому океану. Фрегат вышел из Кронштадта в сентябре 1867 года, зашел в датскую столицу Копенгаген и английский порт Плимут, затем пересек Атлантический океан с севера на юг и прибыл в бразильский порт Рио-де-Жанейро, часто посещавшийся тогда русскими военными кораблями. В Кронштадт "Дмитрий Донской" возвратился 28 июня (10 июля) 1868 года.
За время плавания на фрегате С.О. Макаров зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. По способностям, знаниям, практическим навыкам и отношению к службе он резко выделялся среди гардемарин. Аттестуя С.О. Макарова по службе на "Дмитрии Донском", его непосредственный начальник в аттестационном списке гардемарин написал о нем: "Примерным знанием дела, расторопностью, усердием, исправностью резко выделяется из среды прочих гардемарин. Начитан, любознателен и обещает много в будущем. Знает английский язык". Командир корабля утвердил эту аттестацию, написав на ней: "С отзывом об этом молодом человеке вполне согласен".
Находясь в плавании на "Дмитрии Донском", Степан Осипович блестяще выдержал экзамен на корабельного гардемарина и 24 мая (5 июня) 1869 года, через четыре года после окончания Николаевского морского училища, был произведен в офицеры, получив чин мичмана.
К этому времени он имел большой практический опыт плавания на кораблях – служил на 11 различных судах и побывал на различных морских и океанских театрах, в том числе на Тихом, Индийском и Атлантическом океанах, проведя в море в общей сложности 1,970 дней.
С производством в офицеры начался новый этап в службе Степана Осиповича Макарова. В июне 1869 года он был назначен на двухбашенную броненосную лодку "Русалка", которой командовал капитан 2-го ранга М.Н. Шварц. "Русалка" входила в состав практической эскадры броненосных кораблей Балтийского флота, во главе которой стоял вице-адмирал Г.И. Бутаков, ставший вторым после адмирала А.А. Попова учителем Степана Осиповича.
Под флагом вице-адмирала Г.И. Бутакова С.О. Макаров проплавал только одну кампанию. Но для талантливого ученика было и этого достаточно для того, чтобы изучить и на себе прочувствовать систему боевой подготовки, разработанную Григорием Ивановичем и опробованную им на своей эскадре, а затем распространенную на весь российский броненосный флот. Переняв все лучшее, что создал в этой области Г.И. Бутаков, Степан Осипович в дальнейшем развил эту систему применительно к требованиям флота последней четверти XIX в.
В кампанию 1869 года броненосная эскадра Г.И. Бутакова, как обычно, занималась напряженной боевой подготовкой, проводившейся на транзундском рейде. В нее наряду со многими задачами, которые отрабатывались с командирами кораблей, входило освоение плавания по финским шхерным фарватерам. В одном из таких походов "Русалка", следуя в составе отряда броненосных кораблей, при повороте коснулась подводной скалы и получила пробоину. Сравнительно небольшая авария из-за отсутствия водоотливных средств на корабле и должной организации борьбы за живучесть едва не привела к гибели судна.
Случай с "Русалкой" оказал решающее влияние на всю последующую служебную деятельность Степана Осиповича Макарова. Он серьезно занялся проблемой непотопляемости кораблей. Детально изучив аварию на "Русалке" и другие аналогичные аварии в отечественном и иностранных флотах, он пришел к выводу о несоответствии боевой мощи броненосного корабля его возможностям бороться с подводными пробоинами в корпусе.
Проведя всестороннее исследование аварии на "Русалке" и глубоко изучив вопрос о непотопляемости кораблей, С.О. Макаров в 1870 году опубликовал в "Морском сборнике" статью под названием "Броненосная лодка "Русалка" В этой статье Степан Осипович изложил свои взгляды по проблеме непотопляемости корабля и сделал ряд ценных практических предложений по обеспечению непотопляемости корабля. В частности, он предложил при борьбе за живучесть корабля использовать ряд разработанных им новых технических средств и специальный пластырь для заделки пробоин, получивший название "макаровского пластыря".
Адмирал Г.И. Бутаков, являвшийся авторитетным специалистом в области броненосного кораблестроения, ознакомившись со статьей 22-летнего мичмана, одобрил ее и горячо поддержал предложенную С.О. Макаровым систему борьбы за непотопляемость корабля, так как увидел в ней один из важнейших путей решения проблемы живучести парового броненосного флота.
По предложению Г.И. Бутакова идеи С.О. Макарова по обеспечению живучести корабля были рассмотрены на специальном заседании Морского технического комитета, который также в основном одобрил их. "Часть предложений Макарова, – пишет академик А.Н. Крылов, – была принята и осуществлена, но самое важное из них – выравнивание корабля затоплением неповрежденных отделений – показалось Морскому техническому комитету столь великой ересью, что понадобились 35 лет, гибель Макарова, Цусима... чтобы убедить в справедливости, практической важности и осуществимости идей 22-летнего мичмана Макарова".
Таким образом, молодой мичман Макаров стал основоположником теории непотопляемости корабля, над которой затем он работал в течение всей своей службы, непрерывно совершенствуя и обогащая ее новыми положениями и практическими предложениями, направленными на повышение боеспособности броненосного флота. Он первым в истории кораблестроения дал определение понятия непотопляемости корабля. "Непотопляемость судна, – писал он в 1875 году, – или способность его оставаться на воде, имея подводные пробоины, есть одно из главных боевых качеств каждого судна".
Несколько позже он расширил это определение, дополнив его тезисом о способности судов не терять своих боевых качеств при повреждениях.
В развитие теории С.О. Макарова о непотопляемости корабля большой вклад в дальнейшем внес выдающийся ученый-кораблестроитель профессор А.Н. Крылов, который так же. как и Степан Осипович, серьезно занимался изучением этой важной проблемы.
До С.О. Макарова вопросами непотопляемости корабля никто по-настоящему не занимался ни в российском, ни в зарубежных флотах, в том числе и в Англии, где кораблестроение всегда находилось на высоком уровне. Кораблестроители всего мира стояли не на правильном пути, считая, что в вопросе живучести корабля решающую роль играет его бронирование. "Но оказалось, – писал С.О. Макаров, — что там (имеется в виду за рубежом) разбирают проекты различных броней, спорят о преимуществах бортовой и башенной системы и других более важных предметов, а о непотопляемости судов почти не говорят".
После опубликования С.О. Макаровым работы о непотопляемости корабля высказанные в ней идеи и практические предложения были приняты во всех странах мира и стали учитываться при строительстве паровых броненосных кораблей.
В январе 1870 года мичман С.О. Макаров был назначен на только что построенную на Охтинском адмиралтействе винтовую шхуну "Тунгуз", которой предстояло совершить плавание из Кронштадта в Николаевск-на-Амуре. Несмотря на то, что С.О. Макаров до этого уже неоднократно участвовал в дальних океанских плаваниях, предстоящий поход на "Тунгузе" через Атлантический и Тихий океаны весьма обрадовал молодого офицера.
В начале ноября 1870 года "Тунгуз" покинул Кронштадт. Его маршрут проходил через Копенгаген – Плимут – Порто-Гранде – Рио-де-Жанейро – Магелланов пролив – Гонолулу – Владивосток – Николаевск-на-Амуре. Весь этот путь шхуна преодолела за 10 месяцев. 14 (26) июня 1871 года она благополучно прибыла во Владивосток, откуда позже перешла в Николаевск-на-Амуре. Для С.О. Макарова этот многомесячный поход через Атлантический и Тихий океаны, проходивший в сложных гидрометеорологических условиях, явился хорошей школой морской выучки.
Когда шхуна "Тунгуз" прибыла в Рио-де-Жанейро, С.О. Макарову стало известно, что по представлению адмирала Г.И. Бутакова 1 (13) января 1871 года ему "за отличие по службе" досрочно присвоили чин лейтенанта и выделили награду в размере 200 рублей. Однако Степан Осипович не испытал от этого чувства особой радости. В письме к своей знакомой А.М. Поливановой он писал из Рио-де-Жанейро: "Это такой чин, который получают все решительно по линии. В 2–3 года едва встречается один человек, которому выпадает производство до срока, и голодные кронштадтские шкалеры не пропустят случая разобрать выскочку на все манеры и со всех сторон, так что производство это едва ли приносит какую-нибудь пользу тому, на кого выпадает..."
По завершении плавания на "Тунгузе" Степан Осипович получил предписание отбыть в Петербург в распоряжение вице-адмирала А.А. Попова, который в то время занимался проектированием и постройкой броненосных кораблей. По его проектам было построено несколько кораблей, из которых особое место занимал броненосец "Петр Великий", вступивший в строй в 1872 году.
Этот корабль, по праву считавшийся сильнейшим броненосцем в мире в 70-е годы XIX века, имел водоизмещение 9,665 т, скорость хода 14.3 уз и вооружение из четырех 305-мм нарезных орудий, установленных в двух башнях. Борт корабля был защищен броней толщиной до 356 мм.
"Петр Великий", построенный русскими кораблестроителями и целиком из отечественных материалов, положил начало созданию мощных мореходных броненосцев, получивших наименование эскадренных. Высоко оценивая достижения русской технической мысли и боевые возможности броненосца "Петр Великий", главный английский кораблестроитель Рид писал: "Русские успели превзойти нас как в отношении боевой силы существующих судов, так и в отношении новых способов постройки. Их "Петр Великий" совершенно свободно может идти в английские порты, так как представляет собой судно более сильное, чем всякий из собственных наших броненосцев".
С постройкой в России "Петра Великого" в западно-европейских странах, и прежде всего в Англии и во Франции, по образцу этого корабля началось строительство башенных безрангоутных броненосцев. Таким образом, броненосец "Петр Великий" стал эталоном эскадренных броненосцев во всех странах мира.
Новое назначение лейтенанта С.О. Макарова не было случайным. Вице-адмирал А.А. Попов хорошо запомнил талантливого кадета, который плавал вместе с ним на "Богатыре", а в 1870 году опубликовал в "Морском сборнике" весьма нужную для флота статью, в которой поднимал проблему непотопляемости броненосных кораблей, проектированием которых он занимался.
Под руководством адмирала А.А. Попова лейтенант С.О. Макаров проработал с декабря 1872 года до октября 1876 года, занимаясь водоотливной системой и обеспечением непотопляемости броненосных кораблей. "...Работа под начальством Попова, отличавшегося "тяжелым характером", – пишет академик А.Н. Крылов, – была не легка, но она принесла Макарову большую пользу и дала ему возможность приобрести обширные познания в области кораблестроения".
В течение четырех лет Степан Осипович занимался испытанием на кораблях разработанных им водоотливной системы, пластыря для заделки пробоин и других технических приспособлений для борьбы за живучесть корабля. С этой целью он ежегодно плавал на броненосных кораблях на Балтийском море – на "Адмирале Спиридове", "Адмирале Чичагове", "Петре Великом" и других. Участвуя в практических плаваниях, С.О. Макаров следил за внедрением своих изобретений по обеспечению непотопляемости и одновременно обучал личный состав борьбе за живучесть корабля.
Придавая большое значение обучению офицеров и матросов борьбе за живучесть корабля, С.О. Макаров писал в "Морском сборнике": "Человек так создан, что он пойдет на верную смерть, когда опасность ему знакома, но его пугает даже шум трюмной воды, если он к нему не привык. Приучите людей к этому шуму, и они будут бороться с пробоинами до последней крайности... Я полагаю необходимым обучать людей водяному и трюмному делу совершенно так же, как обучают комендоров пальбе из орудий, машинистов – обращению с машиной, рулевых – управлению рулем и т.п."
Призывая командиров кораблей и флагманов обучать личный состав борьбе за живучесть, Степан Осипович в то же время давал рекомендации каким образом следует обучать этому делу трюмных: "Надо, чтобы люди видели, что такое пробоина, – писал С.О. Макаров, – как вода бьет через плохо закрытые двери, почему необходимо должным образом задраивать горловины и пр. До сих пор мы учили трюмному делу рассказом; пора, однако, начать учить показом".
Основываясь на глубоких теоретических знаниях и богатом практическом опыте, приобретенном в процессе работы по обеспечению непотопляемости броненосных кораблей, С.О. Макаров написал в тот период и опубликовал в "Морском сборнике" ряд интересных работ по проблеме непотопляемости корабля и борьбе за живучесть. Среди них были: "О прекращении подводной течи на судах" (1873 год); "Трюмы двухдонных судов" (1874 года); "О непотопляемости судов" (1875 год); "Средства против потопления судов" (1876 год) и др.
Разрешение проблемы непотопляемости корабля стало одним из главных направлений научной и технической деятельности С.О. Макарова на протяжении всей его последующей службы в военно-морском флоте. В 1875 году он писал: "Единственное мое желание – это докончить разработку вопроса о непотопляемости судов, для чего нужны средства, и вот этих-то средств я готов добиваться и жертвовать для них всем".
За отличие по службе и большие успехи в научно-технической деятельности, направленной на повышение боеспособности броненосного флота, С.О. Макаров в 1873 году был награжден орденом Станислава 3-й степени, а в 1876 году удостоен ордена святой Анны 3-й степени.
